«Ну конечно, не по душе», — пронеслось в голове у Оксаны, когда она вспомнила шумную, вечно вмешивающуюся Веру и её мать, Ларису, которая неизменно смотрела на неё с холодной, оценивающей надменностью.
Сначала Оксана старалась наладить контакт со свекровью, но все её старания натыкались на глухую стену неприязни. В какой-то момент она просто перестала пытаться. Они жили отдельно, виделись изредка, и, казалось, всех это устраивало.
— Тарас, ну ведь это будет очень тяжело — всем вместе в одной квартире! Даже если бы у нас были идеальные отношения, это всё равно непросто. Четверо взрослых и маленький ребёнок!
— Оксана, ну хватит. Давай лучше подумаем, как всё организовать. Надо будет освободить место в шкафу для их вещей и передвинуть диван.
Оксана молча смотрела на мужа, с трудом сдерживая слёзы. Её глубоко ранило такое равнодушие. Они были супругами, а он принял решение в одиночку, даже не посоветовавшись с ней. Просто поставил перед фактом.
— Ты меня слышишь? Оксана!
Тарас внимательно посмотрел на жену. Он понимал, что она расстроена, но не хотел вникать в её чувства. Сейчас его мысли были заняты матерью и сестрой, которым требовалась поддержка. Что с ней не так? Он даже немного раздражался. Почему она так относится к его родным? Ну поживут немного — не чужие же!
— Я слышу тебя, не кричи… — тихо произнесла Оксана.
Она думала о том, как Тарас всегда пренебрегает её мнением. Когда вставал вопрос выбора между ней и его семьёй, он неизменно склонялся в сторону матери и сестры. Такой подход её не устраивал, но Тарас не хотел это обсуждать. И сейчас он снова показал, что для него важнее — не задумываясь, принял решение в пользу своих.
— Ладно, я пойду немного мебель передвину, а ты, пожалуйста, разберись с вещами в шкафу.
— Подожди, Иван же спит! Проснётся — и тогда всё передвинешь.
Тарас кивнул, соглашаясь. Потом, будто ничего не произошло, спросил:
— А что у нас на ужин? Я так проголодался! Накормишь голодного мужа?
— Пюре с котлетами, — машинально ответила Оксана, погружённая в свои мысли.
Он уже собирался выйти из кухни, но вдруг остановился, вздохнул и неохотно сказал:
— Оксана, не держи на меня зла. Я ведь просто хочу помочь своим. Они ведь тоже моя семья, пойми это.
Она промолчала. Ей не хотелось говорить с человеком, который снова поступил так, будто её мнение ничего не значит. Тарас махнул рукой и вышел.
— Не хочешь мириться — и не надо, — пробормотал он себе под нос.