—Ты решила, что можешь меня опозорить перед всей моей роднёй? — голос Данила дрожал, словно в нём копилось не раздражение, а старая, затхлая обида, тянущаяся месяцами. — Прямо при Лилии? При Марте?
Ярина стояла у кухонного стола, сжимая в руках кружку с давно остывшим чаем. Январский ветер хлестал по стеклу так яростно, будто пытался пробиться внутрь — из промозглого холода в эту тесную кухню хрущёвки на окраине Львова.
—Данил, ты ведь знаешь: я никого не пыталась унизить, — произнесла она спокойно и чётко. — Я просто отказалась. Вот и всё.
—Отказалась?! — он со злостью ударил кулаком по подоконнику. — Ты заявила, что моя семья хочет тебя обобрать! Ты слышала потом Лилию? Она в слёзы! Ей плохо стало!
Ярина поставила чашку на стол. Пальцы слегка дрожали — от напряжения внутри и от холода, который никак не покидал квартиру.
—Я лишь озвучила свои чувства. И я не обязана жертвовать своими сбережениями ради чужих сомнительных затей.
—Это не затеи! Это нормальный бизнес! Люди зарабатывают деньги таким образом!
—Данил… — Ярина сделала глубокий вдох. — Ты прекрасно знаешь историю этих шести миллионов гривен. Каждая копейка для меня имеет значение и причину.
—Да кому это интересно?! — вспыхнул он вновь. — Ты живёшь прошлым! Родителей уже нет… Да, мне искренне жаль! Но что теперь? Хранить их наследство под матрасом?
Она посмотрела на него пристально и долго. В то утро всё стало предельно ясно.
Тот, кто легко лезет в чужие раны, без колебаний полезет и в чужой кошелёк.
—Данил… ты сейчас переступил ту грань, о которой я просила даже не думать.
Он фыркнул и отвернулся к окну, будто там можно было найти выход из ситуации.
—Хорошо… — сказал он уже более ровным тоном. — Давай ещё раз поговорим спокойно. Объясни нормально. Лилия не понимает, я тоже теряюсь… Ты же умная женщина — сможешь объяснить по-человечески.
—Мне нечего объяснять, — Ярина подошла к раковине и включила воду просто ради звука текущей струи. — Всё уже сказано: это мои деньги. И я не собираюсь участвовать в вашем семейном бизнесе.
Эти слова повисли в воздухе тяжёлым грузом.
Данил медленно повернулся к ней лицом.
—В нашем… В на-ше-м бизнесе! Ты могла бы хотя бы сказать «наш», Ярина…
—Нет, Данил. Это ваша идея. Не моя.
Он снова уставился в телефонный экран с таким видом, будто тот пожирал остатки его терпения. Ярина слышала звуки входящих сообщений: писала Лилия, писала Марта… Настоящее семейное давление – почти как спланированная операция.
—Данил… ты вообще понимаешь всю абсурдность происходящего? Три взрослых человека давят на меня из-за моих личных накоплений? Это же…
—Потому что ты упрямая! — выкрикнул он резко. — Как будто деньги важнее близких!
—А для тебя люди важнее денег? Или только определённые люди тебе важны?
Он шагнул вперёд резко и остановился так близко к ней, что она ощутила запах его дешёвого ментолового освежителя дыхания.
—Запомни: моя семья для меня святое. Если им нужна помощь – я обязан её оказать!
—Помогай им сам… — ответила она спокойно.— Но почему ты хочешь делать это за мой счёт?
Он промолчал; дыхание сбилось от волнения; взгляд упал вниз – словно там можно было найти оправдание или решение.
Спустя паузу он выдавил:
—Яр… Просто переведи им три миллиона гривен… Не все шесть… Половину оставь себе… Это же компромисс…
Она невольно усмехнулась – тихо и без радости:
—Компромисс?.. Ты даже не задумываешься над тем, что говоришь… Отдать половину того, что копилось годами усилий – просто так? Чтобы ваша семейная лодка вдруг поплыла?
—И что тут плохого?! – вновь начал закипать он.— Это же ради общего блага! Ради будущего! Ради ребёнка… которого мы когда-нибудь…
Максимум остановись,— Ярина сжала пальцы…