Галина ушла из жизни в январе. Спокойно, во сне, сердце не выдержало. Ей было восемьдесят два года. Последние годы она почти не вставала — после инсульта левая сторона тела осталась парализованной. Оксана заботилась о ней: кормила, мыла, меняла постельное бельё. Я навещала их по выходным — сидела рядом, держала за руку, читала вслух.
Галина до самого конца меня узнавала. Сжимала мои пальцы, улыбалась беззубо и шептала:
— Марьяна… моя родная…
Я плакала в машине по дороге домой. Алексей обнимал меня и говорил:
— Она прожила долгую жизнь. Ушла без страданий. Это важно.
Но мне от этого не становилось легче.
Похороны были скромными — около тридцати человек: родные и соседи. Оксана держалась стойко — глаза сухие, осанка прямая, распоряжения чёткие и уверенные. Я же не могла сдержать слёз и уткнулась в платок. Оксана прошипела:
— Марьяна, возьми себя в руки. Не позорь Галину.
После поминок она сказала:
— Завтра пойдём к нотариусу. Галина оставила завещание.
— Какое завещание?
— Самое обычное. Она оформила его пять лет назад, когда ещё была здорова. Хотела всё сделать по закону.
На следующий день мы пришли к нотариусу — женщине лет пятидесяти с круглым лицом и очками на носу. Она достала папку и начала читать:
— Завещание Ивановой Анны Петровны от 15 марта 2019 года: квартира по адресу улица Садовая, дом 12, квартира 45 передаётся внучке Марьяне.
Я вздрогнула:
— Мне?
— Да, вам завещана квартира. Остальное имущество — вклады и личные вещи — не указано в документе и переходит наследникам первой очереди согласно закону: то есть дочери покойной, Оксане.
Оксана спокойно кивнула:
— Всё ясно.
Я сидела ошеломлённая этой новостью. Квартира Галины — двухкомнатная в старом доме в центре города: пусть это не элитное жильё, но точно не хрущёвка — просторная пятидесятиметровая с высокими потолками и старым паркетом под ногами. Там она прожила сорок лет своей жизни.
Нотариус продолжила:
— Чтобы вступить в наследство, необходимо подать заявление в течение полугода со дня смерти наследодателя; предоставить документы: свидетельство о смерти, паспорт наследника и бумаги на квартиру; оплатить госпошлину за оформление прав собственности. После этого я выдам свидетельство о праве на наследство.
— Спасибо вам большое, — ответила Оксана ровным голосом. — Мы всё подготовим как положено.
Когда мы вышли на улицу после приёма у нотариуса, я спросила:
— Мам… ты знала про завещание?
— Да… Галина мне говорила об этом раньше.
— Почему ты мне ничего не сказала?
— А зачем? Она была жива тогда… Не хотела нагружать тебя мыслями о наследстве при её жизни.
— Но я бы ведь даже думать об этом не стала!
Оксана пожала плечами:
— Все так говорят… но все всё равно думают об этом рано или поздно…
Мы сели в машину; мама включила зажигание и выехала на дорогу молча. Я смотрела сквозь стекло на проезжающие дома и пыталась осознать услышанное.
Квартира… Теперь моя? Я могла бы её продать и купить что-то побольше: мы с Алексеем живём втроём с детьми в однокомнатной квартире — тесновато стало давно… Или сдавать её посуточно или помесячно: пятьдесят квадратов в центре города могли приносить около тридцати тысяч гривен ежемесячно…
Оксана вдруг сказала:
— Марьяна… давай я займусь оформлением документов? Ты ведь работаешь постоянно — тебе некогда бегать по инстанциям… А у меня времени полно — пенсия же…
— Мам… спасибо конечно… но я справлюсь сама…
Она мягко возразила:
— Ну зачем тебе лишняя суета? Я всё соберу сама: справки принесу куда надо… заявление подам… Тебе останется только подписать бумаги потом…
Я поколебалась немного:
— Ну… ладно тогда… Спасибо тебе большое…
Она кивнула утвердительно; больше мы тему квартиры не поднимали ни разу.
Прошло немного времени; я вернулась к работе, занималась детьми как обычно: кружки, уроки, собрания родителей… Каждый день звонила мама:
— Как дела у вас? Дети здоровы?
— Всё хорошо у нас…
Разговоры были короткими; ни слова о квартире или документах по наследству от неё так и не прозвучало ни разу с тех пор… Я решила ничего не спрашивать сама — была уверена: мама занимается всем этим делом как обещала…