Понять, что именно испытывал Павел, было непросто. Он делал ей приятные комплименты, подавал руку и неизменно оплачивал счета. Однако ни разу не осмелился взять её за руку, не намекнул на что-то большее и, тем более, не предложил встречаться как паре. Тамара решила, что причина в её возрасте — ведь она была старше, и решила дать Павлу время осознать, что именно она — идеальный выбор, что они созданы друг для друга.
Прошел год. Их дружба лишь крепла, и временами Тамаре казалось, что между ними стали появляться намеки на возможные отношения. К примеру, Павел предложил летом отправиться в большое путешествие — поехать на поезде к Затоке. Вдвоём. На поезде. А потом жить в палатке. Разве такое предлагают одной лишь подруге?
Тамара специально оформила отпуск на июль, целый месяц, хотя на работе такое не приветствовали — максимум две недели считались приемлемым сроком. Она приобрела качественную дорогую палатку и спальники, заверяя Павла, что он может потом вернуть деньги или вовсе не отдавать — она оставит снаряжение себе после путешествия. Не стоило сообщать ему, что она надеется, что после поездки их отношения изменятся. А если они будут вместе, зачем тогда тратить время на подсчёты?
За три дня до отпуска Павел пригласил её на встречу и, ни капли не смущаясь, произнёс:
— Тамар, ты сильно обидишься, если я не поеду? Ты езжай, как планировала, а я не смогу. Понимаешь, я недавно познакомился с одной девушкой, она долго меня игнорировала, а тут, наконец, согласилась встретиться. Только может только в среду, а поезд во вторник. Я никогда себе этого не прощу, если упущу такой шанс. Мне кажется, она — именно та.
В книгах часто встречаются фразы вроде «внутри у неё всё оборвалось», и Тамара раньше не понимала их смысла. Теперь же она наконец почувствовала это. Пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица, ей это удавалось с трудом.
— Ты расстроилась, да? Прости, я понимаю, что подвёл тебя, но это же любовь, ради неё можно сделать многое.
Это была любовь…
Тамара заверила его, что всё в порядке, что обиды нет, и поспешила уйти как можно скорее. Лишь бы он не заметил её слёз, лишь бы он не увидел!
Он не заметил, даже не предложил проводить. Тамара шла по торговому центру, пытаясь найти выход, а слёзы беззвучно стекали по щекам. Всё казалось таким неловким и постыдным, хотелось провалиться сквозь землю. В этот момент её окружили две цыганки, которые начали что-то говорить, но Тамара не могла разобрать слов. Она попыталась пройти, но те преградили ей путь, тогда Тамара толкнула одну из них. Та вздохнула, но пропустила её, а уже в спину крикнула:
— Зря ты дала обет безбрачия.
По спине пробежал холодный пот. Откуда она могла это знать? Тамара сама уже забыла про это обещание… Она обернулась, пытаясь разглядеть лицо цыганки в толпе, но та уже повернулась и ушла.
В ту ночь Тамара почти не сомкнула глаз. Вспоминая всю свою жизнь, она размышляла: неужели всё действительно связано с этим обещанием? Неужели именно оно портит ей жизнь? Куда теперь идти? В церковь? К гадалке? К психологу? Что не так с ней, почему все её оставляют?
На Затоку она, конечно, не поехала — что ей делать там одной? Но оставаться в городе казалось невозможным. Тогда она решила навестить родителей — в конце концов, три года там не была. Возможно, оказавшись в квартире, где было дано то обещание, она сможет разобраться, действительно ли всё дело в нём.
Родители не очень обрадовались её приезду, и это сильно расстроило Тамару — она надеялась хотя бы здесь найти недостающую любовь, но, похоже, им было не до неё. Отец выглядел запущенно и подавленно, а мать, наоборот, преобразилась: сменила прическу и стиль, а в первый вечер ушла куда-то, сославшись на деловую встречу.
— У вас теперь всегда так? — спросила она у отца.
Тот молча кивнул и отвернулся. Он казался старым и несчастным. Тамаре стало стыдно — она почти не звонила родителям и не знала, что здесь происходит.
— Пожалуй, посмотрю телевизор, — сказал отец, взяв в руки пульт, лежавший у него на коленях.
Через несколько дней Тамара поняла, что творится: мать возвращалась поздно, пахнувшая мужским парфюмом, а потом долго сидела на кухне, переписываясь с кем-то по телефону. Было ясно, что она не оставляет отца лишь из жалости, и Тамара даже отчасти понимала мать — она выглядела хорошо, была энергичной и мечтала о другой жизни, нежели сидеть у телевизора и катать инвалидное кресло. Но за отца стало обидно. Тогда Тамара решила: даже если они разведутся, отцу нужна помощь.
На следующий день она сходила в магазин и купила машинку для стрижки, электрическую бритву и новую одежду. Вернувшись и предложив устроить парикмахерскую прямо дома, отец с грустью ответил:
— Дорогая, это не решит проблему! Но спасибо за старания.
— Что не решит? Я просто не хочу, чтобы мой отец выглядел как старик. Завтра у нас есть планы, так что давай, не спорь.
— Куда же мы идём?
— Узнаешь, если согласишься подстричься.
Любопытство взяло верх, и отец согласился. Чистая одежда и аккуратно подстриженная борода не сотворили чудес, но сразу прибавили ему лет десять. Тамара специально покрутила его перед зеркалом и сказала, что он выглядит прекрасно.
Когда вечером мама вернулась, она никак не отреагировала на перемены. Отец расстроился, Тамара заметила это, но не стала привлекать внимание матери.
На следующий день она повезла отца в приют для собак.
— Ты же помнишь, о чём я всегда вас просила?
— Помню, доченька. Ты о собаке просила. Ты решила завести себе собаку?
— Не для себя, а для тебя.