Сняла комнату у приятельницы. Маленькая, с потёртыми обоями, но своя. Вечером сидела на кровати, глядя на карту с семью миллионами, и думала: «Я ведь действительно могу. Могу всё начать заново».
Через неделю Александр сам пришёл. Постучал в дверь — я открыла.
— Оксана, — голос у него был тихий, почти нежный, — я всё осознал. Давай без скандалов. Вернись. Мы вместе найдём выход.
Я посмотрела на него внимательно: усталое лицо, тени под глазами, пересохшие губы.
— Ты ошибаешься, Александр, — ответила я спокойно. — Всё завершено.
Он шагнул ближе, но я захлопнула дверь прямо перед ним.
Так завершился второй этап нашей борьбы. Я ушла. Карта осталась при мне. Деньги тоже. Александр остался один — обозлённый и униженный. А я впервые ощутила вкус свободы: горький на вкус, но подлинный.
Прошло пару месяцев. Жизнь постепенно вошла в русло. Я сняла небольшую однокомнатную квартиру в панельной многоэтажке рядом с метро. Простые полки из Икеи, белые стены и лампа с тёплым светом — скромно, но уютно по-настоящему. Впервые за долгие годы мне не нужно было отчитываться за каждую гривну: захотелось кофе в кафе — пошла и купила; захотелось ночью поехать на такси — вызвала без колебаний. Мир вдруг перестал быть тесным и серым — он стал просторным и полным возможностей.
Я записалась на курсы бухгалтерского учёта: сидела над тетрадями, решала задачи и ловила себя на мысли — мне это нравится! У меня получалось! Впервые за десять лет я ощущала себя не «при Александре», а отдельной личностью.
И всё бы шло своим чередом… Но такие люди, как Александр, отпускать не умеют.
Он возник внезапно — как всегда умел это делать. Я возвращалась после занятий домой и поднималась по лестнице… когда он вышел из темноты возле подъезда.
— Оксана… — произнёс он с напряжением в голосе и сжатой рукой. — Нам нужно поговорить.
— Всё уже сказано между нами давно, — ответила я и попыталась пройти мимо него.
Но он преградил путь:
— Ты не поняла меня правильно! Я подал иск в суд! Половину наследства отсужу! Это наши деньги!
Я рассмеялась громко и звонко так, что пожилая женщина обернулась через плечо:
— Законы хоть раз открой для начала, Александр! Наследство не делится пополам! Это моё имущество! Пусть твоя Наталья хоть ночует в ЗАГСе — ничего этим не изменит!
Лицо его налилось краской:
— Ты нарочно хочешь унизить меня? Сделать ничтожеством?
— Ты прекрасно справляешься сам без моей помощи…
Вдруг он резко схватил меня за руку:
— Ты ещё пожалеешь об этом! Я своё заберу!
Я вырвалась из его хватки и закричала так громко, что мужчина в майке выглянул из подъезда:
— Эй вы там! Прекратите устраивать сцены!
Александр отступил назад… Но глаза его были полны злобы – как у зверя загнанного в угол.
Через неделю состоялось судебное заседание. Он пришёл вместе с Натальей – при параде: новая блузка блестит от новизны; я же была одна – но уверенная в себе до кончиков пальцев.
— Уважаемый судья… — начал Александр пафосно – деньги были нажиты совместно супругами во время брака…
Судья взглянул на него устало:
— Согласно Семейному кодексу Украины имущество одного из супругов, полученное по наследству или дарению – является его личной собственностью…
Наталья всплеснула руками:
— Но это несправедливо! Мой сын столько вложил сил!
Судья жёстко оборвал её:
— Эмоции оставьте при себе!
Я молчала всё заседание: просто слушала – как рушится их выдуманный мирок…
Решение было коротким: средства остаются у меня.
Александр вылетел из зала красный как варёный рак; Наталья следом за ним – возмущённая до предела… А я впервые за долгое время шла по коридору легко – будто крылья расправились за спиной…
Финал оказался неожиданно спокойным… Я приобрела квартиру – пусть небольшую – зато свою собственную… Без соседей-контролёров… Без Александра… Без его вечных «ты должна». У меня теперь была работа… Были деньги…
А Александр? Он ещё пару раз пытался дозвониться… Но трубку я больше не брала… Потом услышала от знакомых: его сократили… Кредиты душат… А Наталья продолжает читать всем нотации…
Вечером сидела на балконе своей новой квартиры… Смотрела на городские огни… И думала: «Вот это да… Я справилась».
И главное – мне не пришлось уходить из своего дома… Я просто выгнала тех… кто пытался вытеснить меня из моей жизни навсегда.