— Поднимись, — произнесла я негромко. — Хватит себя унижать.
Он медленно встал на ноги.
— Деньги я верну, — сказала я спокойно. — Ровно половину. Это твоя доля. Можешь передать её сестре. Я даже не против с ней познакомиться.
Он смотрел на меня с надеждой в глазах.
— Но наш общий счёт закрыт. Навсегда. Как и совместный бюджет. С сегодняшнего дня у каждого из нас своя жизнь и свои финансы. А станем ли мы снова семьёй — это ещё предстоит выяснить.
Я повернулась и направилась в спальню.
Что будет завтра, я не знала. Но одно было ясно: та женщина, что жила в «уютном мирке» и подбирала шторы, сегодня исчезла. На её месте появилась другая — та, что сама диктует условия.
Прошло шесть месяцев. Мы так и не оформили развод.
Но прежними уже не стали. Квартира стала зоной молчаливого перемирия.
Мы по-прежнему делили одну кровать, но между нами пролегала невидимая черта, которую никто не осмеливался переступить.
Максим Ковальский изменился. Он больше не принимал решений единолично. Каждую крупную трату или поездку он обсуждал со мной заранее.
Он сам показывал мне выписки со своих счетов, хотя я об этом даже не просила. Ему хотелось доказать: теперь он открыт как никогда раньше. Но доверие невозможно восстановить одними цифрами и отчётами — разбитую чашку не склеишь прозрачностью транзакций.
Я встретилась со Златой Хмарой. Она оказалась тихой, испуганной девушкой с глазами человека, пережившего слишком многое для своего возраста.
Её мать пошла на поправку.
Мы втроём встретились в той самой кофейне на Лесной улице. Максим сидел напряжённый, словно готовый прикрыть собой любую угрозу, но этого не потребовалось.
— Спасибо вам большое, — сказала Злата, глядя прямо на меня. — За всё.
— Это деньги твоего брата, — ответила я ровно. — Он помог своей семье — так правильно поступать.
Я не стала ей подругой, но дала понять: врагом её тоже не считаю. Она была такой же пленницей семейных тайн, как и я сама когда-то была.
Наш быт изменился до мелочей. Раньше Максим просто отдавал мне деньги на повседневные расходы.
Теперь у нас появилась таблица Excel: туда мы записывали все совместные траты и делили их поровну в конце месяца.
Это казалось странным и утомительным занятием, но иначе нельзя было вернуть ощущение стабильности и контроля над собственной жизнью.
Однажды вечером он сел рядом со мной на диван; я читала книгу.
— Оксана Петренко… — начал он негромко.— Я осознаю всё то зло, что причинил тебе… И понимаю: одними словами ничего уже не исправить… Но каждый день стараюсь стать тем человеком… которому ты снова сможешь доверять…
Я продолжала читать молча…
— Я вижу это…
— Может быть… стоит попробовать начать сначала? По-настоящему? Без этих раздельных счетов? Как раньше?
Я закрыла книгу и посмотрела ему в глаза… Там снова была надежда… Та самая… что светилась тогда ночью… когда он стоял передо мной на коленях…
— «Как раньше» уже никогда не будет, Максим Ковальский… Та женщина… которая верила тебе безоговорочно… ушла навсегда… И она больше не вернётся…
Он опустил голову…
— Но это вовсе не значит… что я отказываюсь строить что-то новое… вместе с тобой… С тем человеком… которым ты становишься сейчас… Только по моим условиям…
Я открыла ноутбук и показала ему объявление о продаже загородного дома… Небольшого… скромного…
— Я хочу вложить свою часть денег сюда… Этот дом станет моим личным пространством… Если хочешь… можешь добавить свою долю… Тогда мы будем совладельцами…
Не мужем… который делает подарок жене… а партнёрами… вкладывающимися поровну в общее дело…
Он долго смотрел то на экран… то на меня… В его взгляде больше не было тревоги или растерянности… Только принятие…
— Хорошо… — кивнул он наконец.… — Это справедливо…
Я до конца так и не знала: удастся ли нам вернуть ту лёгкость и тепло прежних отношений.… Трещина прошлась слишком глубоко по основанию нашей семьи.…
Но глядя сейчас на него,… впервые за полгода мне показалось,… что мы вовсе ничего не рушим.… Мы создаём новое.… На обломках лжи,… но уже с прочным фундаментом из двух самостоятельных,… равноправных частей.…