В комнате повисла гнетущая тишина. Ольга пристально смотрела на свекровь, не в силах поверить, что всё происходит на самом деле. Женщина, к которой она стремилась привязаться, которой пыталась угодить, оказалась готовой пойти на крайние меры ради возвращения квартиры.
— Мам, — тихо, но настойчиво произнёс Игорь, — ты действительно намерена судиться с нами?
Тамара Сергеевна выпрямилась во весь рост.
— Если придётся — да. Я не позволю, чтобы меня обманывали.
— Но мы тебя не обманывали, — покачал головой Игорь. — Мам, очнись. Мы твоя семья. Мы искренне любим тебя.
— Любите? — усмехнулась свекровь. — Если бы любили, не выставили бы меня из родного дома!
Ольга глубоко вдохнула. Она осознавала, что сейчас решается их будущее. От последующих слов зависело, сохранится ли их семья.
— Тамара Сергеевна, — произнесла она с максимально спокойным тоном, — давайте сядем и обсудим всё. Без эмоций, без упрёков. Просто поговорим.
Свекровь взглянула на неё с недоверием.
— О чём речь? Вы уже всё решили за меня.
— Нет, — покачала головой Ольга. — Мы не принимали решений за вас. Вы самостоятельно решили продать квартиру. Помните? Вы говорили, что устали от большой площади, что вам тяжело поддерживать порядок в трёх комнатах.
— Я была расстроена! — возразила Тамара Сергеевна. — Вы только что поженились, и я почувствовала себя лишней!
— Но мы никогда не говорили, что вы лишняя, — мягко ответил Игорь. — Мам, мы просто хотели обустроить свою семью. Это естественно.
Тамара Сергеевна опустилась на стул, сжимая документы в руках.
— Естественно? А то, что я осталась одна — это естественно?
Ольга уселась напротив свекрови.
— Вы не одиноки. У вас есть мы. Есть внуки. Вы приходите к нам каждый день.
— Прихожу как гостья! — в голосе Тамары Сергеевны прозвучала обида. — В доме, где я прожила тридцать лет, теперь я чужая!
Ольга обменялась взглядом с Игорем. Она заметила в его глазах боль и понимала — ему сложно. Он любит мать, но осознаёт её неправоту.
— Мам, — сел рядом с Тамарой Сергеевной Игорь, — ты не гостья. Ты часть нашей семьи. Но у любой семьи должно быть личное пространство. Ты же это понимаешь.
— Понимаю? — покачала головой свекровь. — Я понимаю лишь одно — вы хотите жить без меня. А квартира нужна вам была, поэтому уговорили меня продать её.
— Это не так, — твёрдо сказала Ольга. — Мы предлагали другие варианты. Помните? Обсуждали размен, покупку большего жилья, чтобы всем хватило места. Но вы сами сказали, что хотите жить отдельно.
Тамара Сергеевна молчала, глядя в окно. Ольга заметила, как по щеке женщины скатилась слеза, и ощутила укол жалости. Свекровь поступала неправильно, переходила границы, но она была одинокой женщиной, которая боялась потерять сына.
— Тамара Сергеевна, — произнесла Ольга мягко, — мы не хотим ссориться с вами. И тем более не намерены идти в суд. Давайте найдём компромисс, который устроит всех.
Свекровь резко повернулась к ней.
— Какой компромисс? Вернуть мне квартиру?
— Нет, — спокойно ответила Ольга. — Но мы можем сделать так, чтобы вы не чувствовали себя чужой. Например, выделить вам комнату, которая будет только вашей. Где вы сможете оставлять свои вещи, отдыхать, когда будете к нам приходить.
Тамара Сергеевна недоверчиво прищурилась.
— Комнату? В моей бывшей квартире вы собираетесь выделить мне комнату?
— Мам, — вмешался Игорь, — это разумное предложение. У нас три комнаты. Одна — наша спальня, вторая — детская. Третью можем отдать тебе.
— И что мне там делать? — спросила свекровь. — Сидеть и ждать, когда вы соизволите со мной поговорить?
Ольга вздохнула. Она понимала, что свекровь сейчас в таком состоянии, когда любое предложение воспринимается как оскорбление. Но она не собиралась отступать.
— Вы сможете приходить, когда захотите, — сказала она. — Оставаться на ночь, если устанете. Хранить свои вещи. Это будет ваше место в нашем доме.
— В вашем доме, — горько повторила Тамара Сергеевна. — Слышишь, Андрей? Она уже говорит «наш дом». А ведь ты здесь вырос. Здесь сделал первые шаги. Здесь я ухаживала за тобой, когда ты болел.
Игорь опустил голову.
— Я помню, мам.