И вот теперь, после всего увиденного, картина приобрела ясность. Людмила Ивановна оказалась не просто «эконо…
Тамара не стала откладывать на следующий день. Как только Игорь отправился на работу, а Людмила Ивановна вышла за покупками, она тихо зашла в комнату свекрови. Дверь, как обычно, была закрыта, но Тамара знала, что ключа там нет — она была лишь слегка приоткрыта. Она осторожно распахнула её. Сердце билось учащённо. Она приблизилась к кровати, где накануне заметила тот самый пакет.
Наклонившись, Тамара заглянула под кровать и обнаружила целый арсенал «исчезнувших» продуктов. Там лежали и кофе, и банка тунца, и пачка стирального порошка. Рядом располагались несколько банок консервов, пакет с крупой, даже упаковка печенья, которую Тамара покупала пару недель назад. Всё то, что, по словам свекрови, «исчезло» или «испортилось».
Тамара достала телефон. Руки слегка дрожали, но она взяла себя в руки. Сделала несколько чётких снимков, на которых хорошо просматривалась каждая упаковка, каждая этикетка. Затем аккуратно вернула всё на прежнее место, чтобы не вызвать подозрений.
Вечером состоялся семейный разговор. Тамара не стала медлить. Игорь сидел за столом, а Людмила Ивановна, как обычно, пыталась выглядеть усталой и добродетельной.
— Нам нужно поговорить, — начала Тамара. Голос её был ровным, но в нём ощущалась твёрдая решимость. — О продуктах.
Людмила Ивановна вздрогнула. Игорь с вопросом посмотрел на Тамару.
— Я провела небольшое расследование, — продолжила Тамара. — И кое-что обнаружила.
Она достала телефон и протянула его Игорю. Он взглянул на экран, и его глаза расширились. Там были фотографии: комната матери, коробка под кроватью, наполненная продуктами. Знакомые упаковки, которые он сам недавно покупал.
— Мам… — Игорь поднял взгляд на мать. В его голосе звучали изумление и недоверие. — Что это? Зачем ты так поступаешь?
Людмила Ивановна сначала попыталась оправдаться.
— Это… это старые запасы. Я давно туда положила. А вы не заглянули. Это не ваше.
— Мам, это банка тунца, которую мы купили вчера! — голос Игоря становился громче. — И кофе! И стиральный порошок! Почему ты это прячешь?!
Свекровь поняла, что её обман раскрыт. Она напряглась, лицо её покраснело. Она открыла рот, чтобы что-то ответить, но слова не шли. Осознав себя пойманной, она замкнулась. Сжалась, опустила взгляд, словно её здесь и вовсе не было.
Игорь, после нескольких безрезультатных попыток получить от матери объяснения, повернулся к Тамаре. Его потрясение было очевидно.
— Я… я не знал, Тамар. Прости.
— Это наша семья, Игорь, — спокойно произнесла Тамара. — И так быть не должно.
Он кивнул. Через несколько дней он приобрёл большой металлический шкаф и установил его на кухне.
— Мам, — сказал Игорь Людмиле Ивановне, — теперь все продукты будут храниться здесь. И только по списку. Всё, что мы покупаем, будет записываться. У тебя к шкафчику доступа нет. Если что-то понадобится, говори Тамаре или мне.
Людмила Ивановна подняла глаза на сына. В них читались обида и злость, но она промолчала. Она осознала поражение. Потеряла контроль над хозяйством. Больше она не могла «запасать». Её власть над этим участком их жизни исчезла.
Тамара ощутила, как с её плеч упал тяжёлый груз. Она спокойно вернулась к привычной жизни — с доступом к холодильнику, где продукты лежали на своих местах, и без бесконечных упрёков и обвинений. В их доме воцарились порядок и умиротворение.