— Хочешь остаться здесь? Среди этих стен, среди воспоминаний? Пожалуйста. Но не вини других за то, что они стремятся жить иначе.
Он уже собирался уйти, когда Дарына вдруг спросила:
— А вы сами, Владислав? Вы живёте по-другому? Что удерживает вас здесь?
Он замер, не оборачиваясь, и спустя мгновение ответил:
— Вопрос в другом: есть ли что-то, ради чего стоит оставаться.
Комната погрузилась в молчание — плотное и тяжёлое, словно одеяло. Лариса смотрела ему вслед и пыталась перевести дыхание. Но мысли уже закрутились вихрем вокруг его слов.
Дарына взглянула на неё с осторожностью:
— Вы ведь не сердитесь на него? Он… в чём-то прав.
Лариса долго молчала, потом тихо произнесла:
— Злость ничего не решает. А насчёт правоты — время покажет. Но одно скажу точно: жалость к себе разрушает. Она делает нас уязвимыми.
Дарына кивнула, но в её взгляде читалась тревога:
— А я… я иногда себя жалею. Особенно сейчас. Когда всё так сложно.
Лариса мягко улыбнулась:
— Ты ещё молодая, Дарына. У тебя всё впереди. Только не превращай жалость в оправдание. В тебе больше силы, чем ты думаешь.
—
Лариса сидела у окна и наблюдала за тем, как редкие снежинки медленно ложатся на холодное стекло. На коленях у неё лежала старая фотография — выцветший снимок: она сама, муж и маленькая Екатерина за праздничным столом. Позади послышался лёгкий шум — это был Владислав.
— Уже поздно… Пора бы отдыхать, — его голос звучал мягче обычного.
Она обернулась и прижала фотографию к груди:
— А вам-то какое дело? Или снова решили наставлять меня?
Владислав сел напротив неё и внимательно посмотрел ей в глаза:
— Не учить жизни… Себя учу до сих пор. Но одно понял точно: бояться перемен — самое опасное из всего.
Она хотела отмахнуться от его слов, но в них прозвучала неожиданная искренность.
— Я ведь тоже многое потерял… Жена умерла пять лет назад. И всё это время я убеждал себя: больше никого не впущу в свою жизнь. Зачем? Прошлое не вернуть… Но потом понял: это была не жизнь — это был страх. Твой страх, Лариса, очень похож на мой собственный.
Она молча смотрела на него; его слова словно заставили её заглянуть внутрь себя самой.
— А если ничего не получится?.. — прошептала она едва слышно.
Он улыбнулся тепло:
— Тогда попробуешь ещё раз… Главное — сделать первый шаг.
В этот момент в комнату вошла Дарына с ребёнком на руках; она явно подслушала часть разговора.
— Знаете… Я думала раньше: не справлюсь. Муж выбрал компанию друзей вместо семьи… ребёнок болеет постоянно… Но вы мне показали, Лариса Васильевна: можно всё изменить. Если рядом есть кто-то, кто верит в тебя — становится легче дышать…
Лариса посмотрела сначала на Дарыну, затем перевела взгляд на Владислава.
— И что же вы предлагаете? Уехать куда-то ночью на вашем тракторе? Это так вы себе представляете перемены?
Он рассмеялся легко:
— Трактор?.. Ну да… моя машина сейчас действительно напоминает сельхозтехнику! Но дело вовсе не в ней… Поехали со мной! Просто сменим воздух хоть ненадолго… Встретим Новый год по-новому! Тут недалеко есть комплекс с тёплыми лечебными ваннами… Я договорюсь обо всём сам — там у меня связи остались ещё со времён работы… Новый год ведь создан для новых начал!
Она покачала головой с сомнением:
— Почему вы решили вдруг, что мне нужно куда-то ехать? Что я вообще способна что-то изменить?..