— Я всё верну! — выкрикнул муж, метнувшись в прихожую.
— За счёт чего? — холодно осведомилась София. — С той зарплаты, которую тебе уже второй месяц не выплачивают? Или с премий, которых не существует? Может, мама поможет?
Упоминание Татьяны стало для Дмитрия настоящим сигналом тревоги. В их семье она была как непоколебимый монумент в Ужгороде — всегда уверенная в своей правоте и неизменно на стороне «своего» сына.
— Маму не трогай! — прошипел он. — Ты же мелочная и прижимистая. Тебе жалко железку? Я ведь прошу всего два дня! В воскресенье всё верну, помою, заправлю.
— Нет.
Это слово прозвучало тяжело и бесповоротно. Дмитрий уставился на жену с недоумением. Он привык, что София рано или поздно сдаётся, но сегодня её решимость была непреклонной.
Он решил изменить подход и надавить на жалость.
— Послушай… я уже пообещал, — начал он, делая шаг вперёд. — Ребята ждут меня. Я сказал им, что приедем на моей… ну ладно, нашей машине. Если я скажу, что ты не дала ключи — они начнут смеяться надо мной. Хочешь, чтобы меня перестали уважать?
София спокойно отстранила его руки.
— Если твой авторитет держится на том, кто за рулём и чья машина под тобой — ему цена грош. И хватит лгать. Ты говорил «моя», а потом хвастался соседу о покупке машины. Я слышала это сама.
— Ну и что? У нас общий бюджет!
— Ошибаешься. У нас разные бюджеты: я оплачиваю коммуналку, продукты, кредит за машину и покупаю одежду нам обоим. А твои деньги уходят на погашение долгов и поддержку мамы. Всё ясно? Разговор окончен. Мне пора на работу.
София направилась в прихожую, сняла ключи с крючка и опустила их в карман жакета; затем взяла сумку.
— Куда ты собралась? У тебя же выходной! — удивился Дмитрий.
— Был выходной… но после утреннего спектакля дома я решила выйти: подменю девочек в офисе и разберусь с отчётами. А ты сам решай свои проблемы с транспортом.
Он попытался удержать её за руку взглядом — безуспешно.
— Если уйдёшь с ключами… можешь не возвращаться, — тихо произнёс он.
София замерла; сердце застучало громко и глухо внутри груди. Раньше бы она испугалась этих слов: заплакала бы или положила ключи обратно лишь бы избежать конфликта… Но сейчас её охватили усталость и странное чувство освобождения.
— Как скажешь… — бросила она через плечо и открыла дверь. — В холодильнике еда на пару дней: борщ со вчера остался.
Дверь захлопнулась за ней глухо и окончательно.
На улице светило весеннее солнце: яркое до слепоты, но холодное по ощущениям. София устроилась в своём бордовом кроссовере; вдохнула аромат кожаного салона вперемешку с ванильным освежителем воздуха. Это было её пространство: личная территория покоя и контроля… отдавать его она не собиралась ни при каких условиях. Двигатель мягко завёлся; машина тронулась с места.
В сумке завибрировал телефон: экран высветил «Любимый муж». София отклонила вызов без колебаний. Через минуту снова звонок – теперь уже от Татьяны: фото в шляпе среди цветов на даче сияло как предупреждение о наступлении тяжёлой артиллерии семейного фронта.
Ну конечно… – подумала София с лёгкой усмешкой себе под нос, выезжая со двора – подкрепление прибыло вовремя как всегда…