Она не стала вступать в перепалку, включила музыку погромче и направилась на работу. День прошёл словно в дымке: сослуживцы, заметив её состояние, ограничились предложением чая с печеньем. Дмитрий продолжал слать сообщения — от обвинений вроде «Ты эгоистка!» до требований: «Вернись, мы опаздываем», а затем и угроз: «Вызову слесаря, если спрячешь запасные ключи». София усмехнулась — дубликаты уже неделю как у сестры, ведь Дмитрий регулярно их теряет.
Ближе к полудню раздался звонок от Татьяны. София глубоко вдохнула и ответила — иначе свекровь могла бы нагрянуть прямо в офис.
— Кира! Ой… то есть София! Что ты творишь, девочка?! — прорычал голос Татьяны. — Дмитрий мне звонил, чуть не плачет! Друзья ждут, а ты его позоришь!
— Татьяна, у Дмитрия есть руки и ноги — пусть едет на автобусе. Машина моя — значит, я за неё отвечаю, — спокойно произнесла София.
— Вы же в браке! Всё общее! Я дочери скажу — пусть разводится с тобой! Как королева на иномарке рассекаешь, а муж пешком!
— А вы помните тот случай после моей операции? Когда я выписалась из больницы одна потому что у Дмитрия был футбол? Я вызвала такси сама и сняла швы без помощи. А вы сказали: «Ничего страшного, не барыня ведь!» — перебила её София.
— Не придумывай! — резко ответила свекровь. — Дмитрий у тебя золотой муж!
— Был таким только пока я его содержала… Извините, мне нужно работать.
София отключила звонок. Несмотря на дрожь в пальцах, она ощутила странное облегчение. Страх перед разводом и одиночеством исчез. Теперь она могла жить без постоянного давления.
Вечером она заглянула в уютное кафе: выпила кофе с кусочком торта и немного почитала книгу. Домой вернулась около девяти вечера. В квартире было темно и тихо. Ожидая неприятностей, она включила свет: ни куртки Дмитрия, ни его обуви не было видно. На кухонном столе стояла пустая бутылка водки рядом с грязным стаканом и салфетка с надписью: «Спасибо за испорченные выходные. Уехал к маме. Живи со своей машиной».
София взяла записку, смяла её и выбросила в мусорное ведро. Затем открыла окно проветрить запах алкоголя и занялась посудой.
Выходные прошли спокойно: она высыпалась, навела порядок дома и прогулялась по парку; телефон молчал — вероятно, Дмитрий решил наказать её молчанием. В воскресенье вечером она устроилась в кресле с маской на лице и услышала звук поворачивающегося ключа в замке.
Дмитрий вошёл весь пропахший дымом костра и табаком; лицо выглядело измождённым.
— Привет… — пробормотал он без взгляда на неё.
— Привет… — откликнулась София ровным голосом.
— Мама в больнице… С сердцем плохо стало после того как узнала о твоём поступке…
— Не надо лгать, Дмитрий. Я видела фото у твоей сестры: Татьяна сегодня была на даче в розовом костюме и выглядела вполне живой… — спокойно сказала София.
Он вспыхнул от смущения:
— Ты следишь за нами?
— Нет… Просто листала ленту новостей… Как добирались? Электричкой?
Дмитрий рухнул в кресло и вытянул ноги:
— Назар ехал на отцовской «Ниве», три часа тряслись по ухабам… Спина болит… Всё из-за тебя… Парни ржали надо мной: кто же у вас хозяин?
— И что ты им сказал? — спросила София без тени улыбки.