Мы помирились. Остаток дня прошёл без особых волнений. Я занималась готовкой, а Дмитрий устроился перед телевизором. Ближе к вечеру раздался звонок — это была его мама, Тамара.
— Ганна, здравствуй! Передай, пожалуйста, трубку Диме.
Я молча протянула телефон мужу. Он говорил недолго — минуты три, не больше. После разговора лицо у него стало напряжённым и отстранённым.
— Что случилось?
— Мама сказала, что Оксанка ей звонила. Рассказала про дачу. Просит меня уговорить тебя.
— Твоя мама на их стороне?
— Она считает, что отказывать друзьям нехорошо. Мол, это против христианских принципов.
Я нервно рассмеялась — смех получился резким и надломленным.
— По-христиански? Серьёзно? А называть меня стервой — это тоже по-христиански?
— Мама не в курсе, что Оксанка тебя оскорбила.
— Так расскажи ей!
— Я уже говорил. Она утверждает, что Оксанка просто вспыльчивая. Не со зла всё это было.
Я поднялась и ушла в спальню. Захлопнула за собой дверь, легла на кровать и уткнулась лицом в подушку. Слёзы наконец прорвались наружу — я рыдала минут двадцать подряд. Потом немного пришла в себя: вытерла лицо и вернулась в гостиную.
Дмитрий сидел на диване с телефоном в руках.
— Дима, позвони своей матери и скажи ей прямо: дача принадлежит мне, и никто туда не поедет без моего согласия. Пусть держится подальше от наших дел.
— Ганна… Это же моя мама…
— И что с того? Она не вправе диктовать мне условия относительно моей собственности!
Он убрал телефон в сторону и посмотрел на меня внимательно.
— Мне кажется, ты перегибаешь палку. Это всего лишь дача… Они приедут всего на неделю — отпразднуют Новый год и уедут. Разве так трудно уступить?
Я села напротив него и спокойно ответила:
— Для меня это вопрос уважения к себе. Я не хочу пускать людей, которые относятся ко мне пренебрежительно, в свой дом или давать им пользоваться своими вещами. Это моё право — устанавливать границы.
— Но ведь это глупо!
— Нет, это называется самоуважение. И ты должен его учитывать так же, как я уважаю твои чувства.
Дмитрий резко поднялся и направился к выходу в коридор — начал одеваться.
— Куда собрался?
— К Богдану схожу… Хочу поговорить с ним лично.
— О чём тут говорить? Всё уже ясно!
— Я хочу объясниться по-мужски…
Он ушёл из дома. Я осталась одна — опустилась на диван и закрыла лицо руками. Что происходит? Почему он не может понять мою позицию? Почему все будто бы против меня?
Через пару часов Дмитрий вернулся домой навеселе — еле держался на ногах от выпитого алкоголя. Я помогла ему снять одежду и уложила его спать.
— Дима… Что произошло?
— Богдан сказал… что я подкаблучник… Что жена мной управляет…
— А ты тоже так считаешь?
Он промолчал немного:
— Не знаю… Может быть… Ты правда мной командуешь?..
Я вышла из спальни и тихо прикрыла за собой дверь. На кухне налила себе бокал вина — выпила залпом… Потом ещё один… Голова закружилась от усталости и обиды… Хотелось просто исчезнуть…
Утром Дмитрий проснулся разбитым после вчерашнего вечера: голова болела ужасно; он едва смог подняться с постели. Я дала ему таблетку от боли и стакан воды.
— Как самочувствие?
— Паршиво…
— Поговорим?
Он покачал головой:
— Лучше вечером… Сейчас совсем не могу думать…
Я ушла на работу с тяжёлым сердцем… Весь день мысли крутились вокруг одного: как поступить дальше?.. К вечеру я приняла решение…
Когда вернулась домой, уселась напротив Дмитрия:
— Дима… Давай всё разложим по полочкам: ты действительно считаешь меня неправой?
Он помолчал немного:
— Мне кажется… ты слишком упёртая иногда… Можно было бы пойти навстречу…
Я кивнула:
― Хорошо… Тогда вот моё решение: пусть едут на дачу…
Дмитрий удивлённо поднял взгляд:
― Ты серьёзно?..
― Абсолютно серьёзно… Но при одном условии…
― Каком?..
― Я поеду вместе с ними…
Его глаза округлились от неожиданности:
― Что?.. Ты хочешь ехать туда вместе с ними?.. Но там же будет Оксанка! Вы ведь терпеть друг друга не можете!
― Вот именно! Раз она хочет праздновать Новый год в моём доме ― пожалуйста! Но я тоже там буду присутствовать!
Дмитрий начал нервно ходить по комнате:
― Это плохая идея…
― Почему? Ты сам говорил ― дача наша общая… Значит я имею полное право быть там тоже…
― Но всем будет неудобно!
― Только Оксанке будет неудобно! А мне как раз удобно будет посмотреть ей в глаза прямо у себя дома…
После паузы Дмитрий взял телефон и набрал номер Богдана ― стал объяснять ситуацию подробно; тот долго что-то говорил ему в ответ… Муж слушал молча и время от времени кивал головой…
Наконец он закончил разговор:
― Богдан сказал: твоё право ехать или нет… Если хочешь ― езжай… Только предупреждает ― Оксанка будет недовольна…