Сохранила видео.
Через час из кабинета вышел сияющий Виктор. — Ммм, как пахнет.
— Что у нас на ужин? — прозвучал его вопрос.
— Запечённая рыба, — спокойно ответила Анастасия.
— Обожаю!
— Ты лучшая жена на свете, Аниша.
Она медленно обернулась. — Да.
— Я лучшая.
— И в субботу я всем это докажу.
Субботний ужин проходил в атмосфере семейного благополучия.
Дом родителей Виктора напоминал музей.
Здесь всё подчинялось строгому ритуалу.
Анастасия сидела с прямой спиной.
Рядом с ней сиял Виктор. — Пап, мам, — начал он, когда подали десерт. — У меня есть идея, которая изменит всё.
Стартап, который выстрелит.
Он говорил долго и с увлечением.
Николай Иванович слушал скептически, Тамара Сергеевна — с восхищением. — Для старта нужны вложения, — наконец сказал Виктор.
И назвал сумму.
Николай Иванович взглянул на Анастасию. — А ты что думаешь, дочка?
Поддерживаешь мужа?
Виктор с самодовольной улыбкой заметил: — Анастасия, конечно, в этом не разбирается.
Это сложные вопросы.
Но она меня всегда поддерживает.
Правда, дорогая?
Это стало последней каплей.
Публичное унижение. — Знаешь, Витя, — её голос прозвучал спокойно. — Я как раз недавно начала хорошо разбираться в стартапах.
Особенно в тех, что требуют инвестиций для поездки на море.
С любовницей.
Виктор застыл. — Аниша, что ты говоришь? — Вовсе нет.
У меня даже есть небольшая презентация.
Она достала телефон и подключила его к огромному плазменному телевизору.
— Что ты делаешь?
— Прекрати! — зашипел Виктор.
Но на экране уже появилось изображение: кожаный диван в его кабинете.
На нем — он сам.
И Марина.
Звук был кристально чистым.
Тамара Сергеевна прижала руку к губам.
Лицо Николая Ивановича посерело, словно камень.
Виктор смотрел на экран с первобытным ужасом в глазах.
Муж тайно установил камеры в доме.
Но не ожидал, что первым видео станет его собственный позор… Видео закончилось. — Вот такой у вашего сына бизнес-проект, — произнесла Анастасия его родителям. — Я, пожалуй, в этом участвовать не стану.
И в твоей жизни — тоже.
Она ушла, не оборачиваясь.
На следующий день ей позвонил Николай Иванович.
— Анастасия, хочу извиниться.
Я всегда считал, что честь семьи — самое главное.
Он её растоптал.
Он больше не получит от нас ни копейки.
Жильё записано на меня.
Можешь оставаться там. — Спасибо, Николай Иванович.
Но я не останусь. — Понимаю.
Если что-то понадобится… — Мне нужно только одно: чтобы ваша семья больше не была частью моей жизни.