Телефон разрывался от звонков. Сообщения сыпались одно за другим. Данил — её жених, её будущий супруг. Тот, кого она любила всей душой, кому безоговорочно доверяла, с кем мечтала о свадьбе в белом платье, уютном доме и детях. Как он посмел? Как у него хватает наглости звонить после всего? Разве он не осознаёт, что предательство рушит не только доверие, но и саму суть любви? София не брала трубку. Каждый вызов звучал как удар в грудь — всё громче и навязчивее. Она отключила звук, но экран продолжал вспыхивать тревожным светом.
Спустя несколько часов он появился у двери. Стоял там, умолял впустить его, говорил о тревоге за неё, уверял, что чувствует: она отдаляется. София приоткрыла дверь лишь на секунду — их взгляды встретились: её глаза были полны слёз и ярости; его — растерянности и боли.
— Уходи, — произнесла она дрожащим голосом, в котором звучала решимость. — Не приближайся ко мне больше. Не прикасайся ко мне никогда. Ты разрушил всё между нами. Я не хочу тебя видеть ни сегодня, ни завтра… никогда.
Дверь захлопнулась с такой силой, что стены задрожали от удара. Данил остался стоять один в пустом подъезде, не понимая до конца происходящего. Он даже не догадывался о том, что София уже слышала то, что должно было остаться тайной навсегда. Он ещё не знал: она уже похоронила их общее будущее глубоко внутри себя. Но несмотря на боль и растерянность он решил: сейчас нельзя давить или требовать объяснений. Иногда любовь требует молчания и терпения вместо настойчивости. Он ушёл прочь — оставив Софию наедине с её переживаниями и мыслями о предательстве.
Ярина провела несколько суток в больничной палате под капельницами; тишину нарушали лишь звуки приборов да шаги медперсонала по коридору. Всё это время София держалась на расстоянии: ни одного звонка или визита от неё так и не было. Она твёрдо заявила: свадьбы больше не будет; она не может быть рядом с теми, кто предал её доверие. Никаких объяснений — только холодный тон голоса и пустота во взгляде.
Охваченная чувством вины и страхом за будущее Ярина наконец решилась набрать подругу.
— София… прошу тебя… приезжай ко мне… Я должна всё рассказать тебе лично… Смотреть тебе в глаза… Не по телефону… Не через маму… Только ты и я…
София колебалась долгое время: как смотреть прямо в лицо тому человеку, которого считала родным? Тому самому человеку, которому верила больше всех? После смерти матери Валентина стала ей второй мамой; а Ярина была ей как сестра по духу — они вместе делили слёзы радости и горя, строили планы на будущее… И теперь всё это оказалось ложью? Заговором за спиной? Попыткой скрыть правду до тех пор пока она будет счастлива?
Но убегать от истины бессмысленно — это понимание пришло к ней ясно: если сейчас она ничего не выяснит окончательно — этот вопрос будет терзать её всю жизнь.
Она приехала в больницу с корзиной фруктов; аккуратно поставила её на прикроватную тумбочку возле койки подруги и застыла у окна — переминаясь с ноги на ногу от неловкости перед разговором.
Воздух был напряжённым до предела.
— Это моя вина… — прошептала наконец Ярина едва слышно, опустив взгляд вниз. — Мне следовало сказать тебе раньше… Но я хотела подарить тебе хоть немного счастья перед свадьбой… Хотела видеть твою улыбку… А теперь ты меня ненавидишь… Но раз уж ты узнала… Позволь мне рассказать всё честно…
Она сделала глубокий вдох словно собираясь с духом:
— Я даже представить себе не могла раньше такую любовь… Да между нами пять лет разницы… но я этого никогда не ощущала… А рядом с ним вообще забывала об этом полностью… Когда он рядом – я жива по-настоящему… И это чувство было взаимным…
Я ненавидела себя за это – корила каждую ночь – плакала без остановки – но ничего поделать уже было нельзя…
Это была первая настоящая любовь всей моей жизни – такая сильная – такая всепоглощающая…
Данил ещё даже не знает о ребёнке… Я боялась признаться ему…
Он тоже страдал – мучился из-за того что произошло между нами…
Мы оба понимали – нам нельзя быть вместе…
Мы ничего друг другу не обещали…
Но сердце ведь разуму неподвластно…
София медленно опустилась на стул рядом с кроватью подруги; казалось будто земля уходит из-под ног…
Её сердце болезненно сжалось внутри груди…