Пенсия была небольшой, а стоимость санатория — высокой.
Когда она рассказывала об этом, то даже прослезилась.
Она призналась, что не хочет быть тяжёлым бременем, но боится, что может умереть.
Тамара чувствовала, как внутри неё нарастает холодная злость.
Она знала свою свекровь.
Знала, как та умеет превращаться в беспомощную старушку, когда нужны деньги, и становиться активной вмешательницей, когда дело касается их семейных дел. — Продолжай. — Я рассказал ей о нашем счёте.
О том, что мы копим деньги на отпуск.
И тогда она сказала… сказала, что, возможно, никогда больше не увидит море. — Ты поверил ей? — Тамар, что я мог сделать?
Это же свекровь.
Я не мог рисковать.
Тамара поднялась и прошлась по кухне.
За окном стояла прекрасная осенняя погода, золотистые листья плавно опускались на землю.
Скоро наступит зима, затем весна, потом лето.
А они снова проведут отпуск на даче, среди огородных грядок и банок с заготовками. — Игорь, — тихо произнесла она, остановившись у окна. — Сколько же лет мы копим на этот отпуск? — Тамар… — Сколько? — Пять.
Но теперь мы знаем, как правильно откладывать.
Восстановим за полгода.
Она повернулась к нему.
Он сидел с опущенной головой, и Тамара вдруг увидела его таким, каким он будет через десять лет.
Усталым, согбенным под тяжестью постоянного чувства вины перед свекровью. — За эти пять лет сколько раз твоя свекровь была при смерти? — Это не так… — Сколько раз, Игорь?
Он поднял глаза и взглянул на неё.
В его взгляде она заметила то, чего не хотела видеть — осознание.
Он понимал.
Знал, что свекровь им манипулирует, но не мог ничего изменить. — Она действительно больна, — произнёс он тихо. — Все мы больны, Игорь.
Мне больно от того, что уже пять лет не могу нормально отдохнуть.
Наша семья страдает из-за того, что ты не умеешь сказать свекрови «нет».
И твоя совесть мучается, потому что ты прекрасно понимаешь, что происходит.
Он встал, попытался подойти к ней, но она отшатнулась. — Тамарушка, ну что ты.
Раньше же как-то справлялись.
Справимся и теперь. — Как справлялись?
Пять лет без настоящего отпуска — это справлялись?
Постоянные долги из-за её «крайних нужд» — это справлялись? — Но она же одна… — А я что, не одна? — голос Тамары сорвался в крик. — Я что, не твоя семья?
Не твоя жена?
Или жена — это временно, а свекровь — навсегда?
Игорь молчал.
И это молчание отвечало за него. — Игорь, куда делись деньги с моего счёта?! — выкрикнула Тамара, и в её голосе прозвучала вся накопившаяся за годы усталость и боль. — Если сейчас не объяснишься, собирай вещи и возвращайся к своей ненасытной свекрови! — Тамар, ну что ты говоришь… — То, что думаю! — она схватила телефон и показала экран. — Видишь эти цифры?
Это два года нашей жизни.