— Тогда иди к Юлии, — устало произнесла Оксана. В её голосе не звучало ревности — лишь отвращение, как будто она случайно наступила в грязную лужу в новых сапогах. — Собирай вещи. Я вызову такси.
И тут он выкатил ультиматум.
— У тебя сутки. Завтра подписываем соглашение. Ты отдаешь мне шесть миллионов гривен — стоимость квартиры-студии в новострое. И машину оформляешь на меня. Тогда расстанемся спокойно. А если нет — я тебя раздавлю.
Я знаю о твоих мутных делах в двенадцатом году. Знаю, где спрятаны бумаги. Я подам заявления куда только можно. Пока будешь оправдываться — бизнес утонет.
Он вышел, хлопнув дверью так сильно, что в серванте задребезжали ложки и чашки. Спустя минуту из спальни донеслись резкие хлопки — он надел наушники и ушёл спасать виртуальные миры.
Оксана опустилась на диван, чувствуя дрожь в ногах.
Шесть миллионов… Таких свободных денег у неё не было. Всё крутилось в обороте: ткани, аренда, аванс за новые швейные машины.
Но пугало другое: он действительно мог испортить ей жизнь. Жалобы, проверки — для небольшого бизнеса это приговор. Даже если ты чист перед законом, нервы вытрясут так, что работать станет невозможно.
Она взяла телефон с ледяными пальцами.
Среди контактов поставщиков и клиентов был один номер, который она не набирала уже три года.
«Мирослав Петров».
Не «одноклассник», не «школа». Просто имя и фамилия. Человек из прошлого: они сидели за одной партой с пятого по десятый класс. Потом пути разошлись: она поступила в текстильный институт, он ушёл в военное училище. Затем были гарнизоны, командировки в горячие точки и ранняя отставка.
Она нажала кнопку вызова.
— Слушаю тебя, Лена.
Голос был ровным и низким с лёгкой хрипотцой; ни дежурного «привет», ни «как дела» — сразу к сути дела. В этом весь Мирослав.
— Мирослав… — голос предательски дрогнул; она хотела говорить твёрдо и уверенно, но прозвучала как растерянная девочка. — Ты сейчас в городе?
— Да, здесь я. Что случилось?
— Мне… нужна помощь… юридическая… и моральная тоже…
— Богдан?
— Да… Он угрожает… Шантажирует разделом бизнеса… Требует деньги… Говорит устроит разборки…
— Он руку поднимал?
— Нет… Пока нет… Но он словно не свой… Глаза стеклянные… Мне страшно ночевать одной даже при том, что он за стенкой…
— Адрес тот же? На Садовой?
— Да…
— Ставь чайник. Буду через сорок минут.
Нежданный визит
Эти сорок минут тянулись бесконечно медленно.
Богдан пару раз выходил на кухню попить воды и бросал на неё злобные взгляды с ехидной ухмылкой:
— Думаешь? Считай-считай! Шесть миллионов — это ещё по-божески! За двадцать лет мучений с тобой!
Оксана молчала и достала с антресолей старую папку с бумагами; смахнула пыль ладонью.
Богдан считал себя всезнающим относительно её дел: ведь якобы «держал тыл». Но была одна деталь: год назад Оксана заметила исчезновение мелких сумм из кошелька и предприняла кое-что без ведома мужа… Интуиция подсказала раньше любых доказательств…
Резкий короткий звонок прервал напряжённую тишину квартиры.
Богдан выглянул из комнаты со спущенными на шею наушниками:
— Кто там ещё? Мы ж пиццу не заказывали!
Оксана открыла дверь.
На пороге стоял Мирослав: его фигура заполнила собой весь проем входной двери. Хотя он не был гигантом по росту или ширине плеча, от него исходило ощущение плотности и устойчивости такой силы, что прихожая мгновенно стала тесной.
Никакой формы или армейских ботинок: обычная зимняя куртка хорошего качества, треккинговые ботинки да джинсы – мужчина лет пятидесяти с лишним… Только глаза цепкие – будто сканируют пространство – да шрам над бровью побелевший от времени выдавали прошлое…
— Приветствую тебя, Лена… — кивнул он без улыбки; взгляд при этом стал теплее.— Где стратег?
— В комнате… Или может вышел на кухню…
Мирослав снял обувь аккуратно и поставил ботинки у стены:
— Пойдём пить чай… Разговор предстоит долгий…
Они вошли на кухню вместе; Богдан стоял у холодильника с бутербродом во рту – увидев гостя поперхнулся:
— Это ещё кто такой?! Лена! Я что-то не понял! У нас тут семейный разговор намечался – а ты мужиков приводишь?!
— Подбирай слова… — спокойно произнёс Мирослав и прошёл к столу; сел тяжело – стул скрипнул под ним жалобно.— Присаживайся тоже, Богдан… Обсудим твои требования… Шесть миллионов гривен вроде бы?..