— Отлично! Я тебе тоже помогу.
— Договорились. Но при одном условии — ты тоже подберёшь себе что-то по душе. Хобби, кружок, не знаю. Что-то, что действительно тебе нравится.
— Гитару, — вырвалось у него. — Хочу научиться играть на гитаре.
— Гитару так гитару.
— Мам, а можно еще кое-что?
— Что именно?
— Давай иногда просто разговаривать. Без нотаций, без планов на будущее. Просто болтать обо всём.
— Договорились.
Телефон зазвонил — Елена Викторовна. Я не стала брать трубку. Завтра извинюсь, объясню. Сейчас важнее то, что происходит здесь, в этой комнате.
— Хочешь есть? — спросила я.
— Жутко. А ты умеешь что-то, кроме гречки с котлетами?
— Эй! Моя гречка с котлетами — настоящий кулинарный шедевр!
— Да, если есть эти шедевры пять раз в неделю, то это уже перебор.
— Хочешь, пиццу закажем?
— Серьёзно? Ты же говорила, что фастфуд вреден.
— Один раз не повредит. Отмечаем новую жизнь.
Мы заказали две огромные пиццы, колу (тоже не самую полезную) и мороженое на десерт. Ели прямо в его комнате, сидя на полу, как в студенческие годы. Которых у меня, правда, не было.
— Мам, — Андрей вытер руки салфеткой. — Спасибо.
— За что?
— За то, что выслушала. Я думал, ты сорвёшься, накажешь. А ты… понимаешь?
Я покачала головой.
— Нет, Андрэ. Спасибо тебе. За то, что достучался до меня. Даже если пришлось кричать на весь класс.
— Кстати, об этом. Как думаешь, Елена Викторовна очень злится?
— Переживёт. Главное, мы друг друга поняли.
За окном уже стемнело. Обычный осенний вечер, каких сотни. Но для нас с Андреем — особенный. Вечер, когда мы вновь стали семьёй. Не контролёром и подконтрольным, не тираном и жертвой. Мамой и сыном.
— Знаешь что? — я поднялась, отряхнула джинсы. — Давай в субботу в парк сходим. Как раньше.
— В парк? Мам, мне уже шестнадцать.
— И что с того? Погуляем, поболтаем. Мороженое съедим.
— Ладно, — он улыбнулся. — Только без нравоучений про «вот скамейка, на которой надо учить физику».
— Обещаю. Только парк и мороженое.
Я направилась к двери, оглянулась.
— Андрэ?
— А?
— Я тебя люблю. Очень.
— Я тебя тоже, мам. Даже когда кричу.
— Особенно когда кричишь.