Маричка сидела за кухонным столом, крепко сжимая в ладонях чашку с уже остывшим чаем. Напротив, скрестив руки на груди, молча сидел Денис.
— На полгода? — переспросила она, будто не до конца веря услышанному.
Денис кивнул и отвернулся в сторону, избегая её взгляда.
— Ты уезжаешь на другой конец страны… и на целых шесть месяцев? — в её голосе звучала тревога и растерянность.
— Да, Маричка… — тихо подтвердил он и снова кивнул, теперь уже с большей решимостью.
Она провела рукой по волосам и тяжело вздохнула.
— А как же я одна с ребёнком? — голос предательски дрогнул.
— Маричка! — Денис резко поднял глаза и раздражённо выдохнул. — Ты ведь сама знаешь, какая сейчас ситуация у меня с работой…
Это была правда. После той неудачной истории с подрядчиком он остался без заработка. В городе перспектив не было: стройка замерла, а другие фирмы не спешили его приглашать.
— Там мне предлагают почти триста тысяч гривен в месяц! — сказал он с нажимом, глядя ей прямо в глаза. — Да, придётся пожить отдельно… но это шанс!
— Шанс… — повторила она еле слышно.
Денис потянулся к её руке, но она отдёрнула её почти сразу.
— Я буду высылать деньги регулярно. Вам ни в чём не придётся себе отказывать! — старался говорить уверенно он, хотя голос выдавал внутреннюю неуверенность.
Маричка прикусила губу от волнения.
— Может… мы поедем вместе? — несмело предложила она, хотя сердце подсказывало ответ заранее.
— Не говори глупостей! — отмахнулся Денис. — Я буду жить в общежитии с бригадой мужиков. Вам здесь будет спокойнее…
Она опустила взгляд. Решение уже было принято, спорить смысла не имело. Через неделю Денис улетел в Гостомель. А она осталась одна дома с сыном.
***
Первый месяц прошёл неожиданно спокойно. Маричка опасалась трудностей наедине с малышом, но справлялась лучше, чем ожидала. Деньги от аванса позволяли не беспокоиться о повседневных расходах. Двухлетний Никита стал для неё настоящей опорой: она старалась наполнять их дни прогулками во дворе, играми и домашними хлопотами – лишь бы меньше думать об одиночестве. По вечерам они созванивались с Денисом – он рассказывал о работе на стройке, о новых знакомых из бригады и о том, как непросто делить комнату в общежитии со взрослыми мужчинами… Но всё это – ради них двоих.
Однако вскоре спокойствие сменилось тревогой.
Никита внезапно заболел. Утром он ещё бегал по квартире босиком и требовал включить мультики вместе с печеньем к завтраку; а к вечеру его трясло от озноба – щёки пылали жаром, а градусник показывал почти сорок градусов температуры. Он метался под простынёй в горячечном бреду и жаловался на боль в животе сквозь слёзы.
Не раздумывая ни секунды, Маричка вызвала скорую помощь.
Почти ничего не соображая от волнения и усталости, она торопливо собирала сумку: документы сына и свои вещи первой необходимости – сменную одежду для них обоих, влажные салфетки и любимую игрушку Никиты… В больнице они провели семь долгих дней – за всё это время она практически не сомкнула глаз: лежала рядом на узкой койке из жёсткого металла или пластика; держала сына за руку; прикладывала компрессы ко лбу; вслушивалась в дыхание малыша каждую минуту ночи… Стоило ей задремать хоть на мгновение – новый приступ жара или рвоты тут же возвращал её к реальности: снова успокаивать сына… снова стирать простыни…
Ей отчаянно нужна была поддержка – хотелось услышать знакомый голос по телефону или просто почувствовать чьё-то плечо рядом… Но Денис находился далеко; разница во времени только усугубляла ситуацию: каждый раз когда у неё появлялась возможность позвонить – у него была глубокая ночь или только-только рассвет…