Он прошёл на кухню, налил себе воды из фильтра и выпил залпом. Затем обернулся, сжав губы в тонкую линию.
— Оксана, ты осознаёшь, что обманула меня?
— В чём именно, Александр? — её голос дрогнул и сорвался на нервный смешок. — В том, что Ткаченко оформили квартиру на себя, а не на меня? Это ты называешь обманом? Серьёзно?
— Для меня — да! — Александр с силой ударил кулаком по столешнице. — Ты ведь знала, как для меня важно, чтобы у жены было своё жильё. Чтобы я не оказался здесь как временный квартирант!
Оксана громко рассмеялась, в её смехе слышалась злость и усталость.
— Временный квартирант? Ты живёшь здесь третий год! Я ни разу не просила тебя уйти. Я вложилась в ремонт, всё тяну на себе. А теперь ты мне предъявляешь за какую-то бумажку?
— Это вопрос принципа! — выкрикнул он.
Она подошла ближе и посмотрела ему прямо в глаза:
— А любовь для тебя разве не принцип?
Он отвёл взгляд в сторону. Всё стало предельно ясно.
Через пару дней ситуация обострилась ещё сильнее. Вечером Оксана вернулась с работы и увидела чемодан посреди комнаты. Её чемодан.
— Что это значит? — спросила она резко, роняя сумку на пол.
— Мария сказала, что так нельзя… — Александр говорил торопливо, будто боялся услышать свои слова вслух. — Если квартира тебе не принадлежит… значит… мы тут никто… Надо либо оформить её на себя… либо…
— Либо что? — шагнула она вперёд. — Либо я должна уйти?
Он замялся.
— Ну… ты же понимаешь…
Оксана схватила чемодан и с силой ударила им о пол так, что застёжка треснула.
— Да иди ты к чёрту! — закричала она. — Хочешь жить с мамой — живи!
Александр вскочил и схватил её за руки:
— Потише! Нас соседи услышат!
— Пусть слышат! — выкрикнула она и дёрнулась из его хватки. — Пусть все знают, что ты подкаблучник своей мамочки!
Он отпустил руки и отвернулся к окну. Его плечи дрожали.
— Я не подкаблучник… — тихо произнёс он. — Я просто боюсь остаться без крыши над головой…
— На улице окажешься сам по своей глупости, — холодно бросила она. — Ключи оставь.
На следующий день Мария пришла сама: уверенная в себе, почти торжествующая. В одной руке у неё был пакет из супермаркета, в другой – папка с бумагами.
— Ну что ж ты, Оксаночка… — сказала она назидательно, проходя мимо девушки в прихожую. — Решили уже: как дальше жить будете?
Оксана прищурилась:
— Да уж решили: без вас.
Мария фыркнула:
— Не смеши меня. Думаешь, Ткаченко будут тебя защищать до конца? Квартира-то ихняя… Захотят – продадут её завтра же и отправят тебя в общежитие!
Оксана глубоко вздохнула:
— Вы ведь специально рушите нашу семью… Вы это понимаете?
Мария вспыхнула:
— Я наоборот спасаю её! Я сына спасаю от твоих лживых игр!
Оксана подошла вплотную к ней:
— Лживых игр?.. А если бы квартира была оформлена на меня – вы бы придумали другую причину вмешаться!
Свекровь замерла; губы дрогнули от напряжения… но голос снова стал жёстким:
— Я не позволю своему сыну быть запертым у чужих Ткаченко!
Оксана спокойно ответила:
— Тогда забирайте его к себе насовсем. Мне надоело участвовать в этом спектакле.
Вечером Александр вернулся домой; последняя сцена разыгралась на кухне. Он сел на табуретку и долго смотрел вниз перед собой.
— Я запутался… Не знаю уже как правильно… С одной стороны – ты… а с другой – мама…
Оксана подошла ближе и опёрлась ладонями о столешницу рядом с ним:
— Ты взрослый человек… Пора определиться: либо мы вместе строим семью дальше – либо возвращайся к Марии и продолжайте вдвоём «размышлять».
Он молчал долго… Потом поднял глаза – но там уже не было ни решимости, ни чувств… только усталость прожитых дней.