Пётр всегда отличался радушием, и хотя забота о щедром угощении лежала на плечах его жены Оксаны, именно он неизменно становился душой любого застолья.
И вот снова вечер в самом разгаре. Весёлый гомон, смех, звон бокалов. В центре внимания — Пётр. Он щедро разливал домашнее вино, пересказывал очередную весёлую историю, и гости слушали его с неподдельным интересом.
— Пётр, ты просто волшебник! — восхищённо воскликнул кто-то из собравшихся, вытирая пальцы после очередного лакомства. — Такой теплой атмосферы я давно не встречал!
— Да что вы! Главное — чтобы всем было вкусно и приятно! — с улыбкой отвечал Пётр, хлопая собеседника по плечу. Его взгляд тут же находил в толпе Оксану, которая скромно ставила на стол свежее блюдо. — Это всё моя Оксаночка старается! Я-то только языком чешу!
Гости дружно улыбались. Вот он — пример скромности и идеального мужа.
Но в этот момент Оксана ловила его взгляд и читала в нём молчаливое одобрение. Она возвращалась обратно на кухню — туда, где её ждали горы грязной посуды и удушающая жара от плиты. Для неё такие вечера пахли луком, жиром и моющим средством; тогда как из просторной гостиной доносились ароматы дорогих духов, вина и закусок. Она оставалась за кадром этого праздника: закупала продукты заранее, мариновала мясо, выпекала пироги… Она помнила о непереносимости глютена у коллеги Петра — Богдана — и соблюдала диету его супруги Владиславы: специально для них готовила салат без майонеза, блины из гречневой муки и особые закуски… А Пётр просто выставлял эти блюда перед ними с важным видом: «Это для вас! Я ведь помню!» И они умилялись: ахали от восторга, благодарили его так искренне, будто он сам стоял у плиты весь день. А Оксане бросали пару слов мимоходом…
Она молча наблюдала за тем, как Пётр с тем же энтузиазмом принимал похвалы за тот самый нежный тартар, над которым она корпела полчаса подряд, точно подбирая специи. Её руки ещё пахли зеленью и приправами; а в ушах гудел голос гостей вперемешку со звуками вытяжки. И самое обидное было то чувство: она больше не ощущала себя хозяйкой дома… Скорее прислугой при этом празднике жизни. Даже редкие слова благодарности звучали сухо и формально: «Спасибо большое! Всё было вкусно» — так говорят официанту перед тем как он уходит.
Когда Пётр провожал последнего гостя — раскрасневшийся от вина и довольный собой — он налил себе коньяк… И ей тоже налил рюмку… Даже не заметив её молчаливого раздражения.
— Ну что скажешь, Оксан? Всё прошло отлично! Все были в восторге! Богдан аж прослезился от тех чебуреков без глютена! Говорит: нигде о нём так не заботились! А Тарас вообще сиял от счастья… У него жена дома ничего не готовит… А тут такой пир! И Мельники довольные ушли… Хорошо ты им мясо завернула с собой!
Он говорил это с гордостью человека, будто сам провёл бессонную ночь за поисками рецептов и переживаниями за результат. В его взгляде читалось нетерпеливое ожидание одобрения — он хотел разделить с ней свою радость.
Оксана взяла рюмку из его рук… Но пить не стала. Просто поставила её обратно на стол с негромким стуком.
— Я ещё ничего не ела сегодня… Слишком много гостей было на этот раз.