— Бессовестная ты! — кричала в трубку Ульяна. — Девчонку с младенцем на улицу выгнать! Да как у тебя язык повернулся?
Леся прикрыла глаза и глубоко вдохнула, стараясь сдержать раздражение. Объяснять что-либо было бессмысленно. В глазах родни она теперь выглядела чудовищем без сердца.
— Ульяна, Полине девятнадцать. Она сама приняла решение стать матерью. Теперь пусть сама и несёт ответственность.
Леся отключила звонок и прижалась лбом к прохладной стене. Последние месяцы она спала не более четырёх часов в сутки.
Она брала ночные смены в больнице, чтобы хоть как-то покрыть расходы. А теперь ещё должна оправдываться перед каждым, кто считает себя вправе её осуждать.
Семь лет назад погибла младшая сестра Леси, Алина. Пьяный водитель на перекрёстке оборвал её жизнь. Тогда пятилетняя Полина осталась сиротой. Муж Алины исчез ещё раньше — когда девочке было всего три года: просто собрал вещи и ушёл к другой женщине.
— Я заберу Полину к себе, — сказала тогда Леся родственникам, собравшимся после похорон.
Ульяна только облегчённо выдохнула:
— Молодец ты, Лесечка. Мы бы тоже хотели помочь, но сами понимаешь — возраст уже не тот, да и здоровье подводит…
Она понимала всё без слов: помощи ждать неоткуда. Леся тоже овдовела три года назад.
Её муж Виталий ушёл из жизни в тридцать восемь лет. Детей у них не было, и Леся решила: Полина — её шанс не остаться совсем одной.
Поначалу было тяжело, но терпимо. Девочка скучала по маме, часто плакала по ночам. Леся гладила её по голове, читала сказки перед сном и баловала блинами по выходным.
Со временем Полина привыкла к новой жизни. Стала звать Лесю просто по имени — без «тёти». Это стало их негласным компромиссом: не мама, но уже и не чужая женщина.
Всё изменилось после четырнадцатилетия девочки. Она стала резкой в общении, замкнутой и упрямой.
Леся списывала это на подростковый возраст и старалась быть терпеливой. Но когда в шестнадцать Полина привела домой Назара — долговязого паренька с вызывающим взглядом и вечными грязными кроссовками — Леся насторожилась.
— Послушай… он тебе не лучшая компания, — осторожно начала она однажды вечером.
Полина фыркнула так громко, будто услышала полнейший абсурд:
— Ты вообще ничего о нём не знаешь! Назар нормальный!
— Я слышала о нём разное… В школе говорят…
— Мне плевать на эти разговоры! — вспыхнула девушка. — Ты мне никто, чтобы командовать!
Комок подступил к горлу Леси; слова ранили особенно сильно именно потому что были правдой.
Назар стал появляться всё чаще: заглядывал после школы на кухню, грыз семечки и бросал шелуху прямо в пакет под столом.
Леся пыталась наладить с ним контакт, но парень отвечал коротко и избегал взгляда в глаза. Он нигде не учился и ничем себя не занимал после окончания школы; жил за счёт матери-продавщицы с рынка.
— Понимаешь ли ты вообще… у него ни профессии за плечами, ни будущего? — спросила как-то Леся у племянницы.
— Зато он меня любит! — отрезала та без колебаний.
***
Когда Полина сообщила о беременности, землю будто выбили из-под ног Леси.
Девушка только поступила в педагогический колледж; впереди ещё три года учёбы…
— Ты серьёзно сейчас? — тихо спросила Леся, опускаясь на край дивана рядом с ней.
— Ага… Я рожу ребёнка.
— А жить вы собираетесь на что? Назар ведь до сих пор нигде не работает…