С подпиской Дзен Про реклама исчезает из статей, видео и новостных лент.
Иногда у Ганны не оставалось ни копейки даже на буханку. В такие дни она утоляла голод водой с сахаром — если в доме еще оставались кристаллы сладости. А если и их не было, приходилось пить просто воду, представляя, будто это чай. Удивительно, как быстро человек привыкает к пустоте в животе, особенно если с детства приучен не жаловаться. А Ганна никогда не позволяла себе жалоб.
Порой, проходя мимо хлебного магазина, она задерживалась у витрины. Но смотрела вовсе не на выпечку — ни на багеты, ни на слойки с вишней — а на людей внутри. На тех, кто держал в руках пакеты с горячим хлебом так буднично, словно это само собой разумеющееся. Она завидовала их безразличию и легкости принятия решений: купить ли пирог или нет. Завидовала тому, что им не нужно выбирать между батоном и лекарствами для матери. Такой выбор для нее был недоступной роскошью.
Вольно-невольно взгляд выхватывал сцены, от которых хотелось отвернуться: кто-то выбрасывает заплесневелый кусок хлеба; женщина мнет корочку и бросает птицам; мальчик брезгливо морщит нос и швыряет слойку в лужу — даже не подозревая, что рядом кто-то считает последние монеты в кармане. В такие моменты Ганна едва сдерживала слезы от чувства полной беспомощности.
Она старалась мысленно возвращаться к матери — больной женщине дома, такой же измученной бесконечными таблетками и уколами. Все заработанное уходило на лечение. Надежда увидеть мать выздоравливающей была сильнее любого голода или усталости. Каждый отказ от еды казался ничтожным по сравнению с этой мечтой. Внутри у нее жила твердая уверенность: стоит только продержаться — всё обязательно изменится к лучшему. Ведь любовь Ганны была сильнее бедности и боли. И когда она возвращалась домой с пустыми руками, ее согревала одна мысль: мама еще может поправиться.
Ради работы на складе Ганна оставила учебу. Труд был тяжелым и однообразным, но приносил хоть какой-то доход. Она понимала: без этих денег они бы просто не выжили вдвоем с матерью. А учеба… подождет.
Ее утро начиналось задолго до рассвета: склад встречал гулом погрузчиков и грохотом коробок. Постоянная беготня между стеллажами выматывала до дрожи в руках; ноги ныли от усталости уже к обеду.
Домой она возвращалась поздним вечером — изможденная физически, но с чувством выполненного долга перед самой собой и матерью. Квартира встречала тишиной и тусклым светом ночника в комнате больной женщины. Каждый шаг Ганны был осторожен — лишь бы не потревожить маму во сне её борьбы за жизнь. Несмотря на усталость, девушка находила силы вскипятить чайник, разложить таблетки по графику лечения и сделать необходимые инъекции аккуратными дрожащими руками — стараясь при этом скрыть слабость.
В такие минуты мысли невольно возвращались к университету… К жизни другой — той самой возможной жизни среди книг и лекций… Но выбора у неё никогда по-настоящему не было: только обязанность перед близким человеком давала ей силы идти дальше.
Любовь и забота стали её опорой в этом непростом пути.
***
В день получения зарплаты Ганна купила самые необходимые продукты — ничего лишнего или дорогого себе позволить она всё равно бы не смогла. По дороге домой заглянула в булочную за хлебом: выбрала самый простой нарезной батон из нижнего ряда полки.
На кассе привычно отсчитала мелочь до копейки… И уже на выходе неожиданно столкнулась плечом с кем-то из прохожих.
— Извините… — сказал мужчина.