— Ну что, директор, — она легонько подтолкнула его локтем, — пора бы уже открываться.
— Подожди, — Владислав достал телефон. — Не хватает одного человека.
Он набрал номер:
— Оксанка? Это я. Через полчаса открытие. Ты приедешь?
Небольшая пауза.
— Я… даже не знаю, Владислав, — её голос звучал неуверенно. — У меня работа…
— Оксанка, прошу, — в его тоне не было давления или мольбы. Лишь тёплая, тихая надежда. — Ты вложила сюда свои средства. Ты часть этого проекта. Я хочу, чтобы ты была рядом. Чтобы ты увидела, что твоя вера в меня не была напрасной.
Молчание затянулось.
— Двадцать минут, — наконец сказала она. — Но ненадолго.
Владислав облегчённо выдохнул и взглянул на Ганну. Та в ответ мягко улыбнулась.
Оксанка приехала даже раньше — через пятнадцать минут. Вышла из такси, огляделась. Автосервис оказался действительно большим: шесть рабочих постов, просторная зона приёма, комната отдыха для клиентов. Всё выглядело чисто, современно и продуманно.
— Впечатляет, — сказала она, подходя к брату. — И правда классно.
— Спасибо тебе, — Владислав сделал шаг навстречу, но замер, не решаясь обнять. — Без тебя ничего бы не вышло.
— Без Ганны, — Оксанка кивнула в сторону женщины рядом. — Это она тебя вытащила.
— Мы оба его поддержали, — спокойно ответила Ганна. — Вы дали старт, вложили средства. Я — веру. А он сам сделал остальное.
— Послушайте, — Владислав перевёл взгляд с одной на другую, — я понимаю, прошлое не изменить. Я наделал ошибок. Но сейчас я стараюсь. Каждый день учусь быть лучше. Учусь держать слово. Учусь не подводить близких.
— Я вижу, — вдруг улыбнулась Оксанка. Впервые за всё время. — И знаешь что? Я тобой горжусь, брат.
Владислав застыл.
— Что?
— Горжусь, — повторила она. — Ты справился. Смог выбраться. Это многого стоит.
Она подошла ближе и обняла его. Крепко, искренне. Он ответил на объятие, и Ганна заметила, как по его щекам скатились слёзы.
— Прости меня, — прошептал он. — За всё. За то, каким был.
— Ты всё ещё дурак, — усмехнулась Оксанка, отстраняясь. — Но теперь хотя бы с головой на плечах. Прогресс.
Они рассмеялись.
— Ладно, — она вытерла глаза, — давай уже открывай свой сервис. А мне пора — через час сдача отчётности.
— Подожди, — Владислав достал из кармана конверт. — Это тебе.
Она открыла. Внутри лежали деньги и бумаги.
— Что это?
— Возврат твоих вложений и десять процентов сверху. Ты ведь инвестор. Тебе положена доля, — он улыбнулся. — И ещё… я выиграл суд. Татьяна обязана вернуть бабушкину квартиру. Решение окончательное, обжалованию не подлежит. Как только оформим всё, я переоформлю на тебя половину. Как и обещал бабушке.
Оксанка смотрела на брата, и в её глазах блестели слёзы:
— Ты… серьёзно?
— Абсолютно. Адвокат нашёл свидетелей, подтвердивших, что Татьяна обещала вернуть мне долю. Плюс она сама проговорилась подруге, а та согласилась дать показания. — Владислав пожал плечами. — Иногда справедливость побеждает. Не часто, но случается.
Оксанка закрыла лицо руками и расплакалась. Ганна обняла её за плечи:
— Всё хорошо, — тихо сказала она. — Теперь всё действительно хорошо.
Оксанка вытерла слёзы, всхлипнула и посмотрела на брата:
— Знаешь… я столько лет злилась на тебя. Думала, что ты предал нас. Что выбрал женщину, а не семью.
— Так и было, — кивнул Владислав.
— Но ты изменился, — продолжила она. — Ты стал другим. Это… это дорогого стоит, брат. Очень.
Она снова обняла его, на этот раз крепче и дольше.
— Я прощаю тебя, — прошептала она. — Слышишь? Прощаю.
***
Прошло пять лет.
Семейный ужин в новой квартире Оксанки — просторной, светлой, с окнами на площадь в Броварах.
За столом собрались: Оксанка, Владислав с Ганной и их годовалым сыном Пётром; Григорий с женой Валентиной.
— За семью, — поднял бокал Владислав. — За то, что даже когда всё рушится, можно собрать заново. За вторые шансы. И за тех, кто верит в тебя, даже когда ты сам в себя не веришь.
— За семью, — поддержали остальные.
После ужина, когда гости разошлись, Оксанка стояла у окна, глядя на ночной город. Лариса уже спала в своей комнате. В квартире царили тишина, уют и тепло.
Телефон завибрировал. Пришло сообщение от Владислава: «Спасибо за вечер. Спасибо за всё. Люблю тебя, сестрёнка».
Оксанка улыбнулась и набрала в ответ: «И я тебя люблю, братик. И горжусь тобой».
Она положила телефон и посмотрела на фотографию бабушки в деревянной рамке, стоявшую на полке. Та улыбалась, глядя прямо в объектив.
— Прости, что всё так вышло, — тихо сказала Оксанка. — Мы не сразу поняли, чего ты хотела. Не сразу научились быть семьёй. Но мы справились, бабушка. Мы смогли.
И впервые за долгие годы на душе стало спокойно. Легко. Без боли и обиды.
Жизнь сломала их обоих — и Оксанку, и Владислава. Забрала квартиру, деньги, мечты. Но взамен подарила нечто большее.
Дала второй шанс. И научила ценить друг друга.