Сайт для Вас!
Оля проснулась от звона. Не в ушах — в голове. Это был не просто звонок, а настоящее колокольное проклятие.
— Чёрт возьми… кто там опять? — пробормотала она, вытирая слюну с щеки и пытаясь понять, кто она и почему спит в спортивных штанах, зажатая между краем дивана и пакетом с сухофруктами.
Ответ не заставил себя ждать. За стеной уже раздавалось бодрое фырканье, характерное постукивание каблуков по ламинату и звонкий голос:
— Игорь, у тебя снова крошки в микроволновке! Там что, мыши гнездятся?
Ольга села на диване и пусто уставилась в стену.
— Ну привет, Людмила Петровна. Снова «на время», да? — пробормотала она, протирая глаза.
Вечная гостья, мать её мужа, вновь обжилась в их двушке. «На недельку, пока в ванной ремонт». Эта «неделя» растянулась уже на третий месяц. Ванная, по слухам, теперь украшена лепниной, витражами и, возможно, даже камином.
— Оля, — прозвучало из кухни тоном санитарной инспекции, — вы опять оставили кружку в раковине. Чай, наверное, уже из неё растёт. С корнями.
Оля встала медленно. Она выработала особую стратегию: если не реагировать сразу, можно выиграть несколько секунд. Или две. Чтобы не ударить чем-то тяжёлым по лбу.
На кухне царила атмосфера передовой. Игорёк сидел с телефоном, что-то жевал и делал вид, что не замечает, как две женщины делят территорию, словно псы в подворотне. Один раз она мысленно прозвала его «тюлень в очках». И уже не могла от этого избавиться.
— Доброе утро, — ровным голосом сказала она, беря кружку. — Не волнуйтесь, мыши в микроволновке не приживаются. Там слишком мало воздуха.
— Ой, какая вы у нас остроумная. Прямо Марина Цветаева в облегчённом варианте, — насмешливо ответила Людмила Петровна, не прекращая натирать что-то на тёрке. — Вам бы лучше мужа покормить нормально. А то он вчера признался, что ел только гречку и всё.
— Ну да, гречку и всю миску мороженого, которую вы ему подсовывали под нос, — отрезала Ольга, — он у нас на особом рационе. Мужчина 36 лет. Мама знает, что полезно. Мама лучше знает, что он любит. Мама даже знает, когда он в туалет хочет.
Игорёк вскочил, как ученик на контрольной работе.
— Ольга, ну что ты опять… Мама не мешает. Она… просто помогает…
— Помогает? — Ольга со стуком поставила кружку на стол. — Вчера она сказала сантехнику, что я не пускаю её в ванную. Ты представляешь, как это прозвучало? Я, взрослая женщина, якобы прячусь от бабушки, чтобы скрыть кран.
Людмила Петровна выпрямилась, словно боевой орудийный расчёт.
— А я не бабушка! Я — мать. А ты — невестка. И я не ради того родила сына, чтобы смотреть, как ты из него делаешь… тряпку!
— Ага, — кивнула Ольга. — А я не ради того вышла замуж, чтобы соревноваться с вами, кто лучше жарит котлеты. Я не участвую в конкурсе «Мисс Брак 1986».
Наступила тишина. Даже холодильник притих.
— Послушай, — внезапно вмешался Игорь, — ты же знаешь, мама здесь ненадолго. Потерпи. Всё-таки не чужой человек.
— О, да, — Оля рассмеялась, слишком громко и колко. — Человек, который вчера заявил: «Уж не знаю, зачем женщины сейчас работают. Видимо, чтобы меньше быть дома». Очень не чужой. Почти родной.
Людмила Петровна замерла у мойки. Потом повернулась, вытерла руки полотенцем и с наигранной нежностью произнесла:
— Игорь, я сегодня сварю борщ. Без ваших заморочек с «нутом» и «розмарином». По-человечески. Как ты любишь.
И ушла. Каблуки прозвучали по кафелю словно похоронный марш.
Оля стояла, прижав руки к столешнице. Пальцы дрожали.
— Ну? — посмотрела она на мужа. — Ты скажешь хоть что-нибудь?
Игорь развёл руками.
— Ну это… не очень удобно вышло. Я же между вами. Не могу…
— Не можешь? — Оля наклонилась вперёд. — Знаешь, кто не может? Тостер. Он тоже молчит, но хотя бы не пытается угодить всем подряд. А ты — можешь. Просто не хочешь.
Он уткнулся в телефон.
Она смотрела на него и вдруг ощутила острое, жгучее чувство, будто у неё вытащили шнур питания.
— Сегодня вечером я переночую у подруги, — сухо произнесла она. — А завтра поеду к нотариусу.
Игорь поднял глаза.