— Ты договорился со своей Галиной. А я — со своими родителями. И я уезжаю.
— А как же я?
— Делай, как считаешь нужным. Хочешь — оставайся с мамой, хочешь — поезжай со мной. Решай сам.
Он замолчал, растерянно опустив глаза, потом негромко произнёс:
— Галина против. Лучше останемся.
Я закрыла чемодан:
— Богдан, тебе тридцать четыре года. Ты взрослый человек, ты женатый мужчина. В твоём возрасте не спрашивают разрешения у мамы — принимают решения самостоятельно. Но если ты выбираешь её — оставайся. Я еду.
— Оксана, не говори так…
— Именно так и надо говорить. Я устала быть в тени твоей матери. Устала врать своим родным, что у нас всё хорошо. Устала чувствовать себя чужой в собственном браке.
Я вышла из квартиры, вызвала такси и направилась на вокзал. В поезде смотрела в окно на проносящиеся огни и впервые за последние три года ощущала не тревогу или вину, а облегчение. Я возвращалась домой — к тем, кто любит меня просто за то, что я есть, не ставя условий и не заставляя выбирать между ними и кем-то ещё.
Родные встретили меня с теплом и объятиями. Мама всплеснула руками:
— А где Богдан?
— Остался с Валерией. Она его не отпустила.
Отец нахмурился, но промолчал. Мама крепко обняла меня:
— Ну ничего страшного — зато мы вместе проведём праздник.
Мы накрыли праздничный стол, нарядили ёлку, смеялись над старыми историями и встретили Новый год под бой курантов. Я вновь почувствовала себя ребёнком: было спокойно, уютно и безопасно. Сестра Дарина приехала с мужем Мироном и детьми; мы играли в настольные игры, племянники просили рассказать сказки; по дому разносились запахи мандаринов и хвои; горели свечи; звучала музыка… И я вдруг поняла: как же сильно я скучала по этому теплу — по дому и людям, которые рады мне просто потому что я есть.
Богдан звонил несколько раз — пять или шесть точно помню. Я не отвечала ни разу. Потом пришло сообщение: «Галина расстроилась из-за твоего отъезда… Говорит, ты испортила ей праздник».
Я написала в ответ: «А она испортила мне три года».
Он больше ничего не написал.
Второго января я вернулась обратно в город. Богдан встретил меня у двери растерянным:
— Как съездила?
— Замечательно. А ты как встретил?
— Нормально… Галина готовила ужин — я помогал ей.
Мы молчали какое-то время: слов будто бы не находилось ни у него, ни у меня. Потом он сел на диван:
— Мама очень обиделась… Сказала, что ты поступила некрасиво…
— А она разве поступила правильно? Когда решила за нас обоих где нам отмечать праздники?
— Она ведь не приказывала… Просто попросила…
— Просьба звучит иначе: «Буду рада вас видеть». А когда говорят «вы обязаны приехать», иначе будет обида — это уже давление.
Богдан снова замолчал надолго… Потом тихо спросил:
— Что теперь будет?
— Не знаю… Всё зависит от тебя.
— От меня?
— Да именно так… Тебе нужно определиться: ты живёшь со мной или с Галиной? Если выбираешь её — давай расстанемся без лишней траты времени друг друга… Если со мной — научись говорить ей «нет».
— Это непросто…
— Я понимаю… Но это необходимо сделать.
Следующие две недели прошли странно… Богдан был задумчивым и немногословным… Несколько раз ездил к Валерии… Возвращался хмурым… Я ничего не спрашивала… Не давила… Просто жила своей жизнью: встречалась с подругами… ходила на работу… читала книги… И внутри стало спокойно – каким бы ни оказался его выбор – я справлюсь…
Однажды вечером он подошёл ко мне и сказал:
— Я поговорил с Галиной… По-настоящему серьёзно…
— И что?
— Сказал ей прямо: на следующий Новый год мы едем к твоим родителям… И вообще будем праздники делить поровну – один год у неё… другой – у твоих…
Я едва поверила услышанному:
— Правда говоришь?
Он кивнул:
— Да… Она плакала… Обвиняла меня в предательстве… Говорила будто бы жена для меня важнее матери… Но я настоял на своём… Объяснил ей – это вовсе не выбор между вами двумя… Это просто справедливое распределение времени…
— Как она?