— Как же так?! — вспылил он, разводя руками. — Я даже не могу найти чистую чашку! А этот запах…
Она отложила ложку и повернулась к мужу лицом, заглянула в его глаза — растерянные, возмущённые, почти отчаянные.
— Вот именно, — спокойно произнесла она.
Игорь открыл рот, затем закрыл, потом снова открыл. Он смотрел на неё, затем на раковину, снова возвращая взгляд к ней.
Выражение в его глазах медленно менялось — от гнева к растерянности, от растерянности к чему-то, напоминающему понимание.
— Но я же… — начал он и замолчал. — То есть ты хочешь сказать, что всегда было… именно так?
— Не совсем, — покачала головой Тамара. — Потому что я убирала каждый день. Утром и вечером. По «пять минут». А ты даже не замечал.
Игорь медленно осмотрел кухню. Впервые увидел её не только как грязь и беспорядок, но и как огромный объём работы, необходимый для приведения всего в порядок.
— Господи, — выдохнул он. — Я действительно не понимал. Честно. Я думал… ну, помыть тарелку — это действительно минута…
— Одну тарелку — минута, — кивнула Тамара. — А двадцать тарелок, десять чашек, пять сковородок, три кастрюли, куча ложек и вилок?
Плюс протереть плиту, вытереть стол, вынести мусор… Сколько это занимает времени, как думаешь?
Он молчал, глядя на стопки посуды. Наверное, впервые в жизни пытался оценить реальные временные затраты.
— Прости, — наконец произнёс он. — Я… я полный идиот. Действительно не осознавал.
Он закатал рукава и подошёл к раковине.
— Ладно. Давай разбираться с этим беспорядком.
Они вместе мыли посуду и наводили порядок — молча, неловко соприкасаясь локтями у тесной раковины.
Игорь скреб кастрюлю с такой яростью, словно она была виновата во всех семейных проблемах.
Тамара вытирала тарелки полотенцем, размышляя о том, что иногда просто нужно остановиться.
— Боже мой, — бормотал Игорь, отдирая засохшие остатки яичницы со сковородки. — Как это вообще могло так прилипнуть?
И запах какой… А это что за зелёное пятно?
— Остатки супа, которые ты оставил на плите, — спокойно ответила Тамара.
— Фу, гадость! — Он сморщился, словно у него заболел зуб.
Мытьё продолжалось три часа. К концу у обоих ныли спины, руки покраснели от горячей воды, а в кухне наконец воцарилась свежесть.
— Давай так, — сказал Игорь, ополаскивая последнюю чашку. — Каждый моет за собой. Честно. Я использую — я и мою. Сразу, не откладывая.
— По-честному, — подтвердила Тамара.
— И ещё, — добавил он, вытирая руки полотенцем. — Если забуду — напомни. Но не устраивай больше таких… показательных выступлений. А то у меня инфаркт случится.
Тамара усмехнулась.
— Согласна.