— Разговор окончен, — твёрдо произнесла Оксанка, протягивая руку. — Отдай ключи.
Богдан с раздражением бросил связку на пол и молча удалился в комнату. Он всегда так поступал после ссор — прятался за телевизором, делая вид, будто ничего не произошло.
Оксанка подняла ключи, вытерла их кухонным полотенцем и направилась к детям.
Юрий сидел за письменным столом, сосредоточенно изучая учебник по математике. В свои одиннадцать он был серьёзным и вдумчивым мальчиком. Оксанке порой казалось, что сын понимает гораздо больше, чем показывает.
— Мам… — он оторвался от тетради и взглянул на неё внимательными карими глазами. — А почему папа кричал?
Она присела рядом на край кровати и мягко провела рукой по его волосам.
— Папа расстроился из-за футбольного матча. Его команда снова проиграла.
Юрий кивнул и вернулся к задачам. Дети всегда чувствуют напряжение в доме, как бы родители ни старались это скрыть.
Арсен лежал на своей кровати с планшетом в руках. В свои одиннадцать он уже начал перенимать повадки отца — мог часами не отрываться от экрана. Это беспокоило Оксанку больше всего.
— Арсенчик, ты сегодня выходил на улицу? Может, с ребятами в футбол сыграешь?
— Не хочется, — буркнул он, не поднимая глаз от игры. — Мне и так нормально.
Оксанка решила не давить. Ей нужно было собраться с мыслями и понять, как действовать дальше. Она знала: Богдан эту тему просто так не оставит. Будет давить по-своему, искать новые способы заставить её продать дачу.
На следующий вечер Оксанку дома ждал неприятный сюрприз: вернувшись после смены в банке, она застала на кухне свекровь Татьяну вместе с её сестрой Вероникой. Обе неспешно пили чай из лучших чашек хозяйки и оживлённо беседовали до её появления — тогда разговор тут же оборвался.
— Оксанка дорогая… — начала Татьяна, поправляя очки на носу. — Мы вот с Вероникой решили заглянуть к внучатам да заодно поговорить с тобой по душам.
Оксанка поставила сумку на табуретку и устало опустилась на стул. Как она и ожидала, Богдана дома не было: стоило запахнуть конфликтом — исчезал без следа.
— Богдан нам про дачу рассказал… — продолжила свекровь тоном сочувствия. — Что ты продавать её не хочешь… Понимаю: память о бабушке там всё такое… Но ведь семье сейчас деньги нужны! Богданчик мог бы наконец-то открыть своё дело! Сколько можно бедному мучиться без работы?
«Бедному» было тридцать девять лет, а «мучения» его заключались исключительно в лежании перед телевизором целыми днями… Но Оксанка промолчала.
— Дача останется детям. Продавать я её не собираюсь.
— Да какие дети? Им ещё учиться лет десять! — всплеснула руками Вероника. — А мне крышу перекрыть надо срочно! Ливень прямо в дом хлещет! А у Дианы колонка газовая еле живая! Вот-вот рванёт!
Оксанка посмотрела на обеих женщин как на участниц какого-то абсурдного спектакля: две пенсионерки пришли к ней домой требовать продать детское наследство ради ремонта крыши одной и замены колонки у другой…
— Простите меня… — она потерла виски пальцами, стараясь сохранять спокойствие. — У вас обеих пенсии хорошие… Если нужны деньги на ремонт – могли бы накопить или оформить кредит давно уже…
Женщины вспыхнули одновременно:
— Ах ты неблагодарная! – возмутилась Татьяна громко и резко.— Мы тебе сына лучшего отдали! Душу вложили в вашу семью! А ты нам теперь такие слова говоришь?!