— Я просто перестала вас обеспечивать. Это не одно и то же.
Он больше ничего не сказал.
Прошла неделя. Тишина, которая раньше казалась спасительной, теперь давила на уши. Возвращаясь с работы, я попадала в пустую квартиру. Готовила ужин только для себя — маленькую порцию, которую ела без желания. По вечерам сидела у окна и размышляла: а правильно ли я поступила?
Богдан не звонил. Свекровь тоже молчала. Лишь Ирина однажды написала коротко: «Спасибо за встряску. Устроилась копирайтером. Пока немного, но уже зарабатываю».
На десятый день позвонила подруга.
— Оксана, ты как? Слышала, вся семья от тебя ушла.
— Удивительно, как быстро слухи распространяются.
— Мать Богдана всем уши прожужжала. Говорит, ты их выставила на улицу — мол, жадная и бессердечная.
Я усмехнулась с горечью:
— Ну конечно же я виновата.
— А как всё было на самом деле?
Я рассказала всё как есть. Подруга слушала молча и в конце тяжело вздохнула:
— Оксана, ты поступила правильно. Но знаешь что странно? Богдан устроился на работу.
Я застыла:
— Что?
— Да-да. Вчера видела его на заправке — работает кассиром. Вид у него измученный, но он работает.
Значит, когда прижало — смог.
Через три дня он сам набрал номер. Голос был хриплый и усталый:
— Оксана, нам нужно поговорить.
— Приезжай.
Он пришёл вечером: похудевший, измождённый, в помятой рубашке. Сел за кухонный стол и уставился в поверхность стола.
— Мама нашла комнату в коммуналке — десять тысяч гривен в месяц выходит. Ирина осталась с ней — помогает с оплатой аренды. А я… я снял угол у знакомого за пять тысяч гривен.
Я молчала — ждала продолжения.
— Работаю на автозаправке по двенадцать часов смена… Устаю ужасно… Получаю тридцать пять тысяч гривен…
Я кивнула ему:
— Оксана… Я понял теперь всё… Понял наконец-то… Ты пять лет тянула нас всех одна… А мы только требовали больше… Мама называла тебя жадной… А сама даже не пыталась найти подработку… Я лежал на диване и считал это своим правом… Ирина сидела у тебя на шее и даже спасибо не говорила…
Он поднял глаза — покрасневшие от усталости или слёз:
— Прости меня…
Я налила ему чаю и подвинула чашку поближе:
— Богдан… Я ведь никого не выгоняла… Просто хотела, чтобы вы научились жить самостоятельно… Чтобы перестали висеть на мне мёртвым грузом…
Он кивнул:
— Мы стали взрослыми… Пусть поздно — но стали…
Допив чай до дна, он поднялся со стула:
— Я не прошу вернуться назад… Не заслужил этого пока… Просто хотел сказать тебе: я изменился… Может быть… когда-нибудь смогу это доказать…
Он ушёл тихо. А я осталась сидеть одна на кухне перед окном с видом на ночной город… И впервые за долгое время подумала: возможно… ещё не всё потеряно…
Продолжение во второй части