-Вот зря ты так, сватья. Дети наши только свадьбу планируют, жизнь свою начинают, а ты их уже развела, да имущество поделила. Нехорошо это, Мария, жизнь семейную с дележки начинать. Если делаешь такой подарок, так делай обоим, а то что это получается?
Я мол вроде как квартиру вам дарю на свадьбу, при всех, прилюдно, но оформляю ее на свою дочку. Это вроде как получается, что ты такая молодец, ты такая хорошая, а в случае чего дочка твоя кичиться своей квартирой будет, да сына моего гнать взашей, мол моя эта квартира? Нет, Маша, так дела не делаются.
Ты или как положено дари, чтобы в общей собственности квартира эта была, или не дари вовсе, а то не по людски это получается, будет мой сын жить на птичьих правах.
Мария аж рот открыла от удивления, да так и осталась стоять у стола, прижимая к себе кулек с конфетами, которые хотела насыпать в вазочку. Женщина во все глаза смотрела на будущую родственницу, которая скорчила обиженное лицо, и отвернувшись глядела в окно.
-Я что— то не пойму суть твоих претензий, Ольга Федоровна. Тебе подарок наш не нравится, или то, что дарить квартиру дочери мы будем на свадьбе?
-Да что же ты так официально, Машенька? Отчество вдруг приплела! При чем здесь нравится, не нравится? Хороший подарок, тут ничего не скажешь. И то, что на свадьбе дарить будете это вы тоже молодцы, об чем разговор? Только мне тут птичка на хвосте принесла, что квартирку— то вы на Наташку оформлять собрались перед свадьбой?
-Ну а на кого же еще? Конечно на Наташу. Ей же дарим в конце концов!
-Воооот, а я о чем говорю? Ты на свадебке— то небось речь торжественную скажешь, мол вот вам детки квартирка, гнездышко ваше семейное, вейте его, да уют создавайте?
-Так, Ольга Федоровна, ты мне давай по существу, да ближе к делу. У меня дел по горло, а я тут с тобой разговоры непонятные разговариваю, переливаем из пустого в порожнее. Тебе чего от меня надо?
-Да мне— то собственно вообще ничего не надо, а только не дело это, что на свадебке ты при всех скажешь, что квартиру семье молодой даришь, а на деле Наташкина эта квартира будет, в единоличном владении, а сынок мой вроде как и не при делах.
-Так сын твой и так не при делах, Оль. И ты не при делах. Квартира эта для Наташи покупалась еще когда она в школе училась, дети наши даже знать не знали друг друга, и покупали ее мы с Олегом. Это ты мне сейчас что предлагаешь, чтобы мы дочкину квартиру на сына твоего оформили? А вам не жирно ли будет, моя дорогая?
— Да Господь с тобой, Машенька! Зачем же на сына? Можно пополам, в общей долевой, раз будут они мужем да женой, так и квартирка пусть пополам будет.
Так смешно стало Маше, что не сдержалась она, расхохоталась так, что аж слезы из глаз потекли.
— А что ты так скромно— то, Ольга Фёдоровна? Давай тогда и нашу квартиру пополам, тоже в общую долевую, одна же семья, что уж там.
— Ну ты мне тут не ерничай, Маша. Я к тебе с делом пришла, а ты тут хохочешь, как полоумная. Ты вот сама— то подумай, как моему сыну жить, когда знать он будет, что не хозяин в доме? Ты же нарочно это всё придумала, с умыслом, чтобы нас унизить, носом ткнуть, мол мы богатые, квартиры дарим, а эти так, нищеброды. Ты же их заведомо на развод программируешь, потому что не хотела ты Серёжку моего в зятья себе. Ты хорошо подумай, Маша, а я к тебе после выходных зайду, поговорим ещё с тобой на эту тему.
— А я и думать не буду, Ольга Фёдоровна. Я же не против, дарите и вы квартиру, кто вам не даёт? А как дарить надумаете, так сразу и про Наташу не забывайте, её тоже в собственники записывайте. А то мало ли что, вдруг она тоже обидится?
Так обиделась Ольга Фёдоровна, что даже чай пить не стала. Фыркнула обиженно, да дверью хлопнула, мол ну тебя, Маша! Так и знай, что ты виновата будешь, если у молодых дележка начнётся. А она начнётся, помяни моё слово…
Маша, выпроводив нежданную гостью занялась домашними делами, но мысли всё равно возвращались к недавнему разговору.
Нет, ты посмотри, какая хитренькая эта Ольга Фёдоровна! Вы свою квартиру не дочери дарите, а обоим сразу, а то обидно. А что, умно однако. Они может поживут немного, да разбегутся, а квартира пополам.
Так, стоп, Мария Захаровна, Что-то куда-то не туда мысли твои полетели. Маша сама себя одернула при одной только мысли, что дети могут развестись. А с другой стороны тут хоть одергивай, хоть нет. Это жизнь, всякое бывает.
Случается и такое, что родители и кредит свадебный погасить не успевают, а детки уже развод празднуют. Дай Бог, чтобы Наташа с Серёжей жили долго и счастливо.
Но какова Ольга Фёдоровна! Нет, надо с ней держать ухо востро, иначе она мигом всё в свои руки возьмёт.
Когда Олег пришёл с работы Маша со смехом передала ему разговор с Ольгой. мол ты смотри, что выдумала! И ведь не постеснялась прийти с такими разговорами!
Олег даже не улыбнулся, мол совсем не смешно, Маша. Тут смешного мало, с такой ушлой родственницей. Надо что— то делать, пока не попала наша Наташа, как кур сама знаешь куда.
-А что делать то, будем, Олег? Мы ведь уже решили, что квартиру на свадьбе подарим, да тем более они там уже живут. Некрасиво получится, если дочка наша будет по съемным квартирам скитаться. Да и люди скажут, что мол Емельяновы совсем с ума сошли.
-Живут, Машенька, вот и пусть живут дальше. Ключи подарим, а вот с переоформлением я бы не спешил. Пусть все пока остается так, как есть, раз уже заранее разговоры такие пошли.
-Так можно же оформить до свадьбы, чтобы кроме Наташи никто права на квартиру не имел. Мы ведь так и хотели сделать, Олег.
-Ты вот что, Маша. Наталье позвони, пусть забежит к нам как— нибудь вечерком, но только одна. Мы с ней покумекаем, что да как, а там видно будет. Время еще есть, так что не гони лошадей, Машенька. Есть у меня одна мыслишка, но надо дочь в курс дела ввести, а то как бы не осталась она потом у разбитого корыта, с такой-то ушлой свекровью.
Когда дочка услышала то, что придумала ее будущая свекровь она даже не удивилась.
-Мам, так она мне уже все уши с этой квартирой прожужжала. Все твердит, что Сереже будет обидно, что надо сделать так, чтобы было два собственника. Я ей сказала, что жить— то мы все равно там будем вместе, а она все свое. Сережа уже сколько ей говорил, чтобы успокоилась, а она уже и к вам пришла.
Олег, немного помолчав начал разговор.
-Знаешь, Наташа, я конечно ничего не имею против вашей свадьбы, и квартира давно уже твоя, и ты об этом знаешь сама, но ты уж меня прости и пойми правильно, дочка. Давай— ка мы пока оставим все как есть, и ничего переоформлять не будем. Ты у нас единственная дочка, и в случает чего все равно все достанется тебе.
-Да папа, давай уже без вот этого » в случае чего».
-Не шуми, Наташа. Просто ты сама знаешь, с каким трудом мы зарабатывали для тебя это жилье, и я не хочу, чтобы по своей наивности ты лишилась квартиры. Вот живете вы в ней, и живите дальше. Тебе какая разница, на кого она оформлена?
-Мне вообще никакой. Ее же вы с мамой покупали, так что тут даже не обсуждается. Только зря ты боишься, я не собираюсь никого делать собственником, пап.
-Это понятно, Наташа. Так вот, пока вы живете так, как есть, а дальше посмотрим, что твоя свекровь еще придумает. Только о том, что мы решили ты ей не говори пока, ладно? Пусть думает, что квартира уже твоя.
Так и решили. Только ли о квартире переживания, когда свадьба на носу? У невесты с женихом, да и у родителей столько дел да забот, что и передохнуть некогда.
Ольга Федоровна еще пару раз заикалась, что мол неправильно это, а потом , когда Наташа сказала, что квартиру переоформили женщина быстренько успокоилась, и даже разговоров на эту тему не заводила.
Отгуляли свадьбу, и стали жить молодые. Чуть пожили, а тут свекровь опять со своими разговорами, мол хорошо, что жильё у вас своё имеется, да только что это— однушка? А ну как дети пойдут?
Расширяться вам надо, ребятишки. Пока детей нет, пока работаете оба про давайте-ка вы эту конуру, да берите нормальную квартиру, хотя бы 2 комнаты. У нас недалеко продают хорошую квартиру, и цена подходящая.
Так— то оно так, а только зарплаты у молодых— кот наплакал. На житье-бытье еле хватает, какая уж тут ипотека?
Да только Ольга Фёдоровна всё уже придумала. Мол Наташкины родители чуток помогут, я маленько дам, да эту продадите, выкрутимся как-то, зато своя у вас квартира будет, собственная, оба хозяевами будете.
И вот вроде грамотно рассуждала женщина, хороший ход, а когда спросили у неё, сколько она добавить может сразу понятно стало, что она в этом деле не помощник. Мол тысяч 150 дам, на большее не рассчитывайте.
Усмехнулся Олег, мол ну раз вы 150 дадите, тогда и мы 150, чтобы поровну.
Скривилась Ольга Фёдоровна, мол и что мы купим на эти деньги? Конуру собачью?
Олег опять усмехнулся, и сказал:
— Крыша над головой у молодых есть, причём не самая плохая. А уж дальше пусть сами думают. Захотят другую покупать— пусть покупают, а Наташину квартиру пусть сдают, и деньги эти на погашение ипотеки пойдут. Продать мол всё можно, а ты попробуй, купи в наше время.
Опять обиделась Ольга Фёдоровна. Она такой вариант предлагала!
Может и ещё что-то придумала бы женщина, может так и ходила бы да обижалась, да только Серёжа такую взбучку матери устроил, мол успокойся ты уже, мама! Ты нас сама к разводу гонишь, сил уже нет слушать твои причитания.
А вскоре сообщили молодые, что решили переехать. Серёже в Москве работу хорошую предложили, глупо отказываться. Да и я мол там не такие копейки получать буду. А квартира— да что ей сделается? Квартирантов пустим, пусть живут. На коммуналку хватит, и ещё чуток оставаться будет.
Уехали Серёжа с Наташей, в Москве живут. Всё их устраивает, всё им нравится, и оба одинаково на птичьих правах, оба в съемной квартире.
Может когда и купят своё собственное жильё, где оба хозяевами будут, а может и в свой городок вернутся, кто их знает? Жизнь большая, всякое может случиться. А родители— да что родители? Одни заработали, их право переживать да бояться, а вторая от хитрости своей не знает, куда деваться. Ходит по городу, да сватов судит, мол жадные, дочка родная от жадности сбежала, квартиру пожалели.
Язва Алтайская.
