После её слов Ярина медленно поднялась на ноги. Терпение иссякло, словно лопнула натянутая струна.
— Я не скупая, Богдан. Я просто смотрю на вещи трезво. И не собираюсь влезать в долги только потому, что твоей маме захотелось не просто стирать, а делать это с комфортом. Почему ты сам ей не предложил свои отложенные средства? У тебя ведь есть заначка с премий?
Богдан смутился и отвёл взгляд. Эти деньги были его маленьким секретом — накопления на снасти и встречи с друзьями по рыбалке.
— Это другое… — пробормотал он. — Там мелочь, а тут серьёзная трата.
— Вот именно! Серьёзная! — резко сказала Ярина. — А мы себе этого позволить не можем! Ты понимаешь, что это не катастрофа? Бельё можно постирать и вручную, как делали наши бабушки. Или воспользоваться нашей старой машинкой. Но нет же — твоей маме нужна новая техника, причём купленная мной в кредит. Почему именно так?
— Потому что ты у нас семейный финансист! — нашёлся Богдан. — Ты лучше разбираешься в этих вопросах!
— Настолько хорошо разбираюсь, чтобы понимать: мы сами себя загоняем в долговую яму! — голос Ярины дрогнул от напряжения. — Ради чего всё это? Чтобы Оксана могла похвастаться перед соседками новой стиралкой, купленной на деньги «заботливой невестки»? Я в такие игры не играю. Хочешь сделать маме приятно — оформи кредит сам.
После этих слов повисла гнетущая тишина. Богдан опустил глаза; раздражение постепенно сменялось неловкостью и внутренним смятением.
Он понимал: жена права. Его мать умела ловко давить на чувства, но признать это означало разрушить образ трудолюбивой святой женщины, который он годами холил в душе.
— Она ведь не ради соседок… — пробормотал он растерянно. — Просто хочет жить достойно.
— Этого все хотят, — спокойно ответила Ярина. — Но ты готов лишить нас с дочерью необходимого ради того, чтобы твоей маме было удобно стирать?
— Но… как я ей скажу? — выдавил он из себя почти шёпотом. — Она ведь уже наверняка собралась идти за покупкой…
— Скажи правду, — твёрдо произнесла жена. — Объясни ей честно: мы не потянем этот кредит сейчас. Повтори наше предложение со старой машинкой: если она откажется – это уже её выбор и её ответственность.
Прошло всего несколько минут – раздался звонок в дверь. Супруги переглянулись; сердце Ярины болезненно сжалось.
Она подошла к двери и заглянула в глазок: на площадке стояла Оксана.
Лицо свекрови было приветливым, но глаза выдавали нетерпение и скрытую настороженность. Сделав глубокий вдох, Ярина распахнула дверь.
— Здравствуй, дочка моя, — сладко пропела свекровь и шагнула внутрь квартиры без приглашения. — Вот пришла к вам по делу… Богданчик дома? Прекрасно-прекрасно…
Она прошла мимо них прямо в гостиную и окинула взглядом сына с женой:
— Ну что ж вы там решили? Как будем мою ситуацию решать?
Богдан застыл на месте; взгляд метался по комнате без цели – слова застряли где-то глубоко внутри него.
Ярина ощутила холодную уверенность внутри себя – ту самую решимость сказать то, что нужно сказать.
— Оксана… — начала она до того момента, как муж успел открыть рот или подобрать нужные фразы. — Мы только что обсуждали вашу просьбу…