— А, ну конечно, мои дорогие, — свекровь устроилась в кресле с видом зрителя перед началом спектакля. — Я была уверена, что вы не бросите старушку на произвол судьбы. Знаешь, Ярина, я уже присмотрела одну модель — беленькая такая, с сенсорным управлением…
— Мы не собираемся оформлять кредит, — отчётливо и без колебаний произнесла Ярина.
В комнате воцарилась гнетущая тишина. Улыбка на лице Оксаны застыла и медленно исчезла.
— Как это… не собираетесь? — прошипела она, прищурив глаза.
— Именно так, — подтвердила Ярина. — Мы не можем себе этого позволить. У нас есть свои обязательства. Мы предлагаем вам нашу прежнюю стиральную машину «Индезит». Она в отличном состоянии. Пользуйтесь на здоровье.
Свекровь резко вскочила с кресла.
— Так я и знала! — её голос зазвенел от злости. — Это просто скупость! Я всю жизнь посвятила своему сыну, а он… он… — она метнула взгляд на Богдана, полный боли и упрёка.
— Мам, ну послушай… — Богдан неловко заёрзал.
— Молчи! — резко оборвала его женщина. — Всё мне ясно! Это она тебя настраивает против меня! — указала пальцем в сторону Ярины. — Я одна тебя растила, ночами не спала, а она пришла и всё забрала!
— Оксана, никто у вас ничего не отнимает. Ваш сын взрослый человек со своей семьёй и обязанностями. И моя задача как жены — следить за тем, чтобы наша семья не оказалась по уши в долгах из-за ваших мимолётных желаний.
— Желаний?! — взвизгнула свекровь. — Ты называешь мои просьбы капризами?!
— А как ещё назвать стремление получить дорогую вещь за чужой счёт? Вы ведь даже своих накоплений тратить не хотите. Если вам так важна именно эта модель стиральной машины — купите её сами. Мы вам мешать не будем.
Оксана вспыхнула от ярости и начала метаться по комнате в поисках сумки.
— Всё ясно! Больше ни копейки от вас просить не стану! Сами живите как хотите! — театрально заломив руки, она направилась к двери.
Уже стоя на пороге, Оксана обернулась и метнула в сына уничтожающий взгляд:
— И машину свою из гаража убери! Мне она там больше ни к чему! Разбирайтесь сами!
Дверь захлопнулась с оглушительным звуком. Эхо прокатилось по всей квартире. Богдан стоял опустив голову; он выглядел подавленным и растерянным.
— Жестко ты с ней… — хрипло проговорил он.
— С ней иначе нельзя, Богдан. Ты сам это знаешь: уступишь хоть раз – потом уже выхода нет; она поглотит нас целиком и будет считать себя правой во всём.
Он тяжело выдохнул и наконец посмотрел ей в глаза: там отражались усталость и смутное осознание происходящего.
— Да уж… знаю я это всё… Извини, что сорвался тогда… Просто когда она звонит вся в слезах…
— Понимаю тебя,— мягко ответила Ярина.— Она умеет играть на чувствах… Но мы должны быть единым целым: ты, я и Маричка. Всё остальное второстепенно.
Богдан кивнул медленно и молча: внутри у него всё переворачивалось от мысли о том, что теперь для матери он станет чужим человеком…