Сайт для Вас!
— Ты не против, если мама немного поживёт у нас?.. — начал Алексей, почесывая шею, словно его застали без домашнего задания в седьмом классе.
Тамара медленно оторвала взгляд от кастрюли. Варила щи. Классические, на говяжьем бульоне, ведь Алексей их особенно любит. Сама же утром быстро глотнула кофе и поспешила на работу.
— Немного — это сколько именно? — спросила она спокойно, хотя внутри уже почувствовала, как по позвоночнику пробежал холод.
— Ну, пару недель… — Алексей уставился в окно, словно надеясь там найти оправдание.
— Ага, как в прошлый раз. Когда она «ненадолго» переехала, а спустя три месяца мы обнаружили её трусы в сушилке, а мои лифчики — под её постельным бельём в шкафу.
— Ну что ты опять, Оль… Это же мама моя. Она… в общем, пожилая женщина.
— Она — смесь урана, высокомерия и пассивной агрессии. Даже голос у неё такой… фонит. Как у тётки из паспортного стола, которой вчера украли обед.
— Ну, Оль…
— Алексей, ты слышал, как она в прошлый раз назвала меня в разговоре с соседкой? «Эта твоя — бухгалтерша с лицом, как у кассира на кассе самообслуживания!» — голос Тамары задрожал, но она сделала вид, что пробует щи.
— Мама иногда бывает резковата, — пробормотал он, явно пытаясь уйти от темы, словно ребёнок, скатывающийся с лестницы. — Но в душе она добрая.
Тамара уселась на табурет у плиты. Устала. Работа, отчёты, зарплаты, налоги — всё на ней. Приходит домой — а тут свекровь, которая с утра включает сериал на полную громкость и называет это «проверкой акустики».
— Алексей. Через неделю у меня отпуск. Первый за два года. Я хочу проснуться без будильника, сходить в СПА, полежать с книгой, которую мне подарили ещё в прошлом году. Я хочу тишины. Понимаешь? Тишины. А не утренних криков: «Тамара, ты не забыла, что огурцы в рассол надо класть с любовью, а не как попало?!»
— Ну маме трудно одной, — протянул он, опуская взгляд на носок тапка. — Она говорит, боится оставаться одна в квартире. После отца…
Вот и козырь.
Тамара знала, что сейчас последует стандартная партия: «Ты же добрая», «ты всё понимаешь», «всего на чуть-чуть».
— Слушай, а давай мы тогда к ней поедем? В деревню. Там свежий воздух, телевизор без кабеля, сорняки выше собаки. Будем копать картошку и варить компоты. Семейная идиллия.
Алексей даже поперхнулся.
— Да ну, там же скучно!
— Да? А мне весело, когда я на кухне с ней полтора часа выясняю, надо ли сливать первый бульон.
Наступила тишина.
Она понимала, что проигрывает. У Алексея всегда один аргумент: «А как мама это воспримет?» Даже в ЗАГС он не хотел идти без её благословения, пока Тамара не сказала: «Либо я, либо она тебе подарит первую брачную ночь.»
Тогда он выбрал её. Тогда…
Вечером в квартире повисло серое облако раздражения. Алексей с пивом и новостями расположился на диване. Тамара — с кастрюлей щей, мыслями и злостью — стояла на кухне. В голове крутилась одна мысль: «Семья — это когда тебя не спрашивают, а ставят перед фактом.»
В десять вечера раздался звонок Нины Ивановны.
— Тамара, приветик! — раздался сладковатый голос с горчинкой, словно каша с сахаром и чесноком. — Я подумала, может, мне действительно стоит побыть у вас недельку-другую? Тут так одиноко, всё напоминает про батюшку…
Тамара сжала трубку.
— Конечно, Нина Ивановна. Мы ведь семья, правда? — сказала она тоном, каким в фильмах произносят: «А теперь — умри.»
— Вот и молодец. Завтра утром приеду, Алексей уже согласовал. Я в восемь утра — как раз пока вы спите, спокойно устроюсь.
— Ага. Отличный план. — Тамара положила трубку.
Обратилась к Алексею.
— Ну что ж. Я, конечно, бухгалтер. Но давай посчитаем, сколько дней я выдержу под одной крышей с женщиной, которая заявила, что мои щи «сильно на любителя».