— Неужели мы должны отнять у ребёнка шанс получить достойное образование?
— Никто у него ничего не отнимает, — сдержанно произнёс Богдан. — В общежитиях живут тысячи студентов, и как-то справляются.
— Но ведь там ужасные условия! — возмутилась Дарина. — Марко привык к чистоте и порядку. Он слабый, часто болеет…
Анастасия наконец захлопнула журнал и внимательно посмотрела на золовку.
— Дарина, а вы не задумывались, что, возможно, вашему сыну уже пора становиться самостоятельным? Он ведь уже взрослый.
— Легко рассуждать тем, у кого нет детей! — резко бросила Дарина и тут же осеклась. — Простите… я не хотела…
— Всё в порядке, — Анастасия холодно усмехнулась. — У нас действительно нет детей. Зато есть трезвый взгляд на вещи.
Антон почувствовал, что разговор заходит в неприятную плоскость. Нужно было срочно сменить тон беседы.
— Богдан, — попытался он заговорить по-дружески, — я понимаю: между нами были разногласия… Но ведь мы родные братья. Неужели ты не можешь поддержать меня?
— Родные? — Богдан усмехнулся с горечью. — А ты помнишь, что сказал мне пять лет назад, когда мы собирались к вам приехать?
Антон побледнел: тот телефонный разговор он помнил слишком хорошо.
— Богдан… это было давно…
— «Мы принципиально родню не принимаем» — твои слова дословно. А теперь сам приехал просить помощи. Как это называется?
Дарина вскочила со стула; её терпение иссякло.
— Да оставь ты его в покое! — закричала она на Богдана. — Люди имеют право ошибаться! Антон признал свою вину! А ты что, безгрешный? Никогда не оступался?
— Бывали ошибки, — спокойно ответил Богдан. — Только я потом не пытался использовать родных как источник выгоды.
— Источник выгоды?! — лицо Антона налилось краской гнева. — Да как ты смеешь такое говорить?!
— А ты сам как смеешь? — голос Богдана тоже стал громче. — Десять лет молчания – и вдруг появляешься с просьбами! Думаешь, я не вижу настоящую причину вашего приезда? Думаешь, случайно мы оказались отдыхать в одном месте?