— Ну, можно же как-то приспособиться…
— Нет, — отрезала я. — Это невозможно.
Воцарилась тишина. Ярина смотрела на меня так, будто я отказалась подать ей воду посреди пустыни.
— Вот как, значит… — наконец произнесла она, и в её голосе зазвучала холодная решимость. — Я для тебя чужая.
— Это попытка давления, и мы обе это понимаем, — я скрестила руки на груди. — Я не отказываюсь вам помогать. Но быть вашей постоянной сиделкой я не соглашусь. Это принципиально разные вещи.
— Для близких ничего не жалко, — продолжила она, переходя к проверенной тактике. — Вот Мария моя…
— Ваша Мария наведывается раз в квартал на пару дней, — перебила я её. — И то весь визит сводится к тому, что вы кормите её домашним борщом, гладите её платья и нянчитесь с детьми, пока она по бутикам с подружками бегает.
Ярина вспыхнула от возмущения.
— Она устаёт! Ей нужно расслабиться!
— А мне отдых не положен? — приподняла бровь я. — Или усталость признаётся только у тех, кто связан кровью?
Свекровь поднялась со стула; по её лицу было видно: злость взяла верх над привычной мягкостью интонаций и маской заботливости.
— Послушай меня, Оксана… — нарочито выделив моё имя по слогам, сказала она. — Ты живёшь в этой квартире, которую мы с покойным мужем купили! Пользуешься нашей мебелью и посудой! И ещё смеешь мне отказывать в простой помощи?!
Вот мы и подошли к сути разговора.
— Ярина… — произнесла я медленно и отчётливо. — Эту квартиру Назар получил по наследству. А ремонт обошёлся нам в полтора миллиона гривен из моих личных доходов. Мебель вся куплена нами же. Единственное напоминание о вашем муже здесь — это тот старый буфет в углу, который вы настояли оставить.
Она побледнела от услышанного, но не уступала ни на шаг.
— Всё равно! Без нас у вас бы ничего этого не было!
— А без меня ваш сын до сих пор бы снимал однокомнатную квартиру где-нибудь на окраине Днепра! Потому что его зарплаты хватало только на это! — парировала я.
Мы стояли друг напротив друга; напряжение между нами можно было резать ножом. Я понимала: точка невозврата пройдена. Притворяться дальше уже бессмысленно.
— Ты всегда была такая гордая… — процедила она сквозь зубы. — Назар рассказывал мне про твои манипуляции им…
Я усмехнулась горько:
— Правда? Назар так говорил? Интересно… А где он сейчас? С утра до ночи пропадает на работе или «на даче у друга» каждые выходные? Может быть, его тоже стоит привлечь к уходу за вами? Или он слишком занят?
Ярина открыла рот для ответа, но я опередила её:
— Знаете ли вы свою настоящую проблему? Вы привыкли к тому, что Мария выполняет каждое ваше слово без возражений. Всю жизнь пляшет под вашу дудку: скажете прыгнуть – она уже летит вверх. И вы решили повторить тот же сценарий со мной. Но у меня есть своё мнение и свои границы. И жертвовать собой ради того внимания от дочери, которого вы недополучаете – я не стану.
— Как ты смеешь! – взорвалась свекровь наконец-то всерьёз разъярённая. – Я приняла тебя в нашу семью как родную!
— Приняли? – переспросила я с усмешкой. – Вы три года твердили Назару: «Она тебе не пара». Уговаривали жениться на дочке вашей приятельницы – мол та хоть врачом работает… А я всего лишь маркетологка! На нашей свадьбе вы шептали всем подряд: «Ох уж бы он потом не пожалел». Так что давайте без сказок про радушный приём.
Ярина побелела до кончиков пальцев – видимо, никак не ожидала услышать всё это вслух…