Алексей, который спал на диване, резко вскочил.
— Кто там? — тихо спросил он.
— Не знаю, — ответила Тамара и подошла к двери, взглянув в глазок.
На пороге стоял высокий мужчина в строгом костюме. Рядом с ним находились ещё двое помоложе, тоже в костюмах.
— Кто это? — вновь произнёс Алексей, его голос дрожал от страха.
— Какие-то люди в костюмах, — сказала Тамара. — Их трое.
Алексей побледнел.
— Не открывай, — шепнул он. — Это они.
Звонок прозвучал снова, на этот раз более настойчиво.
— Алексей Анатольевич Самойлов, — раздался спокойный голос за дверью. — Мы знаем, что вы дома. Пожалуйста, откройте.
— Что делать? — прошептала Тамара.
Алексей метался по комнате, словно загнанный зверь.
— Чёрт, чёрт, чёрт… Скажи, что меня нет. Что я уехал.
— Тамара Маратовна, — теперь голос обращался к ней. — Мы знаем, что вы оба здесь. Пожалуйста, откройте дверь. Это в ваших интересах.
Тамара посмотрела на мужа. Он застыл, словно окоченел.
— Я открою, — твёрдо сказала она.
— Нет! — вскрикнул Алексей и бросился к ней, но было уже поздно. Тамара повернула ключ в замке.
Дверь открылась, и на пороге стояли те самые трое мужчин в строгих костюмах. Старший из них вежливо кивнул.
— Доброе утро. Извините за ранний визит. Меня зовут Павел Сергеевич. Я представляю интересы господина Козака.
Алексей, стоявший позади Тамары, тихо вздохнул с болью.
— Можно войти? — спросил Павел Сергеевич. — Нужно обсудить важные вопросы.
Тамара молча отступила, позволяя гостям пройти в квартиру. Двое молодых мужчин остались у двери, а Павел Сергеевич прошёл в гостиную.
— Прошу присесть, — жестом показал он на диван.
Тамара и Алексей сели рядом. Алексей дрожал настолько сильно, что Тамара ощущала его трепет даже без прикосновения.
— Итак, Алексей Анатольевич, — начал Павел Сергеевич. — Вы задолжали господину Козаку крупную сумму. Срок оплаты истекает сегодня в шесть вечера. У вас есть деньги?
Алексей сглотнул.
— Нет, — тихо произнёс он. — Пока нет. Но я обязательно найду их! Мне нужно немного времени…
— Боюсь, что время у вас закончилось, — покачал головой Павел Сергеевич. — Господин Козак сильно разочарован. Он вам доверял, а вы подводите его.
— Пожалуйста, — Алексей наклонился вперёд. — Дайте ещё одну неделю. Всего неделю!
— Не выйдет, — сказал мужчина твёрдо. — Есть два варианта: выплатить долг сегодня или… — он сделал паузу, — либо мы забираем залог.
— Какой залог? — вмешалась Тамара. — Мой муж ничего не закладывал.
Павел Сергеевич посмотрел на неё.
— Вы уверены? Алексей Анатольевич не сказал вам?
Алексей сидел, опустив голову.
— О чём он должен был говорить? — напряжённо спросила Тамара.
— О том, что в залог по займу передана ваша квартира, — спокойно ответил Павел Сергеевич. — Точнее, доля мужа в этом жильё.
Тамара почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Что?! — повернулась она к Алексею. — Ты заложил квартиру? Без моего ведома?
— Только мою долю, — пробормотал он, избегая взгляда. — Я думал, что успею вернуть деньги…
— Но как? — Тамара была в шоке. — Ведь для этого нужно твоё и моё согласие, нотариальное заверение…
— Не всегда, — вмешался Павел Сергеевич. — Существуют определённые лазейки в законодательстве. Ваш муж ими воспользовался.
Тамара смотрела на Алексея и не могла его узнать. Человек, с которым она прожила двенадцать лет, заложил их квартиру — единственное жильё, где вырос их ребёнок.
— Сколько сумма? — обратилась она к Павлу Сергеевичу. — Какова задолженность?
— Девятьсот тысяч гривен. С процентами — один миллион двести тысяч.
Тамара молчала, осмысливая услышанное. Затем медленно встала.
— Останьтесь здесь, — сказала она и вышла из комнаты.
Через пять минут она вернулась с папкой документов.
— Вот, — протянула она папку Павлу Сергеевичу. — Здесь бумаги на квартиру и копия свидетельства о рождении Ани. Квартира на меня и дочь. Алексей отказался от своей доли три года назад, когда мы делали ремонт. Я оплатила тогда его часть, и мы оформили соглашение.
Павел Сергеевич внимательно просмотрел документы. Алексей сидел с потрясённым видом.
— Что за чёрт? — наконец выдавил он. — Какое соглашение? Я ничего не подписывал!
— Подписывал, — спокойно ответила Тамара. — Три года назад. Помнишь, сколько было бумаг при ипотеке? Ты даже не читал, что подписываешь.
Алексей смотрел на неё с ужасом и недоверием.
— Ты… ты всё это устроила?
— Нет, — покачала головой Тамара. — Просто позаботилась о себе и дочери. Про запас. И это было правильное решение.
Павел Сергеевич закрыл папку и вернул её Тамаре.
— Документы в порядке, — сказал он. — Но долг Алексея Анатольевича это не отменяет.
— Я понимаю, — кивнула Тамара. — Но квартиру вы не сможете забрать. Ни полностью, ни частично.
— Так и есть, — согласился мужчина. — Тогда, Алексей Анатольевич, придётся искать другой способ погашения задолженности. И желательно сегодня.
Алексей сидел, схватив голову руками.
— У меня ничего нет, — прозвучало тихо. — Совсем ничего.
— Очень жаль, — встал Павел Сергеевич. — Тогда нам придётся прибегнуть к альтернативным мерам взыскания.
— Какие? — Алексей поднял глаза, в них боязнь.
— Узнаете позже, — уклончиво ответил Павел Сергеевич. — А пока позвольте попрощаться. Доброго дня, Тамара Маратовна.
Когда дверь за гостями захлопнулась, в квартире повисла тяжёлая тишина.
— Ты… — Алексей смотрел на Тамару, будто видя впервые. — Ты всё это спланировала с самого начала?
— Нет, — ответила она. — Просто хотела защитить себя и Аню. Про запас. Никогда не предполагала, что всё так обернётся.
— А теперь я… они… — он замялся. — Что мне делать?
— Не знаю, — честно сказала Тамара. — Это твои проблемы, Алёша. Не мои.
— Ты моя жена! — вскричал он. — Ты должна помочь!
— Я уже не твоя жена, — тихо сказала Тамара. — Развод я подала вчера.
Алексей застыл с открытым ртом.
— Что?
— Ты слышал. Я забираю Аню и ухожу. Сегодня.
— Куда?
— Не твоё дело.
Он резко схватил её за плечи.
— Ты не можешь! Ты не имеешь права меня бросить сейчас! Они же…
— Отпусти, — спокойно высвободилась Тамара. — Я всё решила.
— А как же твои деньги? Заначка? — в его глазах горел отчаяние. — Ты же могла бы помочь мне! Хотя бы частью долга!
— Могу, — сказала Тамара. — Но не стану.
— Почему?! — вскрикнул он. — Почему, чёрт побери?!
— Потому что эти деньги нужны мне и Ане. Для новой жизни. Без тебя.
Алексей долго смотрел на неё, потом медленно опустился на диван.
— Ты уже всё решила, — произнёс он, не задавая вопроса, а констатируя факт.
— Да.
— И ничто не изменит твоё мнение?
— Нет.
Он кивнул, словно смирившись.
— Понимаю. Наверное, я это заслужил.
Тамара промолчала. Ей не осталось слов для этого человека.
— Можно хотя бы попрощаться с Аней? — тихо спросил он.
— Конечно, — кивнула Тамара. — Она твоя дочь. Но не сегодня. Ей нужно время, чтобы привыкнуть к мысли, что мы больше не вместе.
Алексей кивнул.
— Хорошо. Тогда я позвоню.
Тамара отвернулась и направилась в спальню собирать вещи. Ей не хотелось видеть, как он плачет или умоляет — это ничего не изменило бы.
Два часа спустя она закрыла последний чемодан. Внутри — самое необходимое: одежда, документы, любимые игрушки Ани. Остальное можно будет забрать позже.
Алексея дома не было. Он ушёл, сказав лишь: «Мне нужно кое-что уладить». Тамара не стала спрашивать, что именно. Это больше не её заботы.
Вызвав такси, она в последний раз оглянулась на квартиру, в которой провела двенадцать лет. Странно, но она не испытывала ни сожаления, ни грусти. Только облегчение.
Телефон зазвонил — сообщение от таксиста, что он ждёт у подъезда. Тамара взяла чемоданы и вышла, не оглядываясь.
Новая квартира была менее просторной, но светлой и уютной. Аня, увидев свою комнату, взвизгнула от радости — Тамара специально выбрала жильё с детской, окна которой выходили на площадку для игр.
— Мама, а папа будет жить с нами? — спросила девочка, когда они распаковывали вещи.
— Нет, солнышко, — ласково ответила Тамара. — Папа будет жить отдельно. Но ты сможешь с ним видеться.
— Почему? — Аня нахмурилась. — Он плохо себя вел?
Тамара задумалась. Как объяснить ребёнку подобные взрослые сложности?
— Понимаешь, милая, иногда взрослые не могут жить вместе, даже если очень любят своих детей. У папы и у мамы разные дороги. Но мы оба очень тебя любим.
Аня серьёзно кивнула, словно поняла то, о чём не говорил никто.
— Мы будем счастливы здесь? — спросила она.
Тамара улыбнулась и обняла дочь.
— Обязательно, солнышко. Обязательно.
Поздним вечером, когда Аня уже спала, раздался звонок от Ирины.
— Ты видела новости? — без предисловий спросила подруга.
— Нет, — Тамара прижала телефон к уху. — Что случилось?
— Алексея арестовали. За мошенничество. И, кажется, не только. Говорят, он пытался провернуть какую-то аферу с документами на квартиру.
Тамара молчала, обрабатывая услышанное.
— Ты там? — спросила Ирина.
— Да, — тихо ответила Тамара. — Просто… не знаю, что сказать.
— Ты жалеешь его?
Тамара задумалась. Жалела ли человека, который лгал, манипулировал, пытался отобрать последнее?
— Нет, — наконец сказала она. — Каждый идёт своей дорогой.
— А что скажешь Ане?
— Правду, — Тамара посмотрела в сторону детской двери. — Не всю сразу, но правду. Она вправе знать.
После разговора с Ириной Тамара вышла на балкон. Ночной Кременчуг простирался перед ней огнями. Где-то там, в одной из бесчисленных квартир, была их прошлая жизнь. Теперь от неё остались лишь воспоминания.
Она не испытывала радости или злорадства из-за ареста Алексея. Лишь тихое, спокойное убеждение, что поступила правильно. Впервые за долгие годы она приняла решение самостоятельно, руководствуясь не страхом или привычкой, а собственным желанием жить по-настоящему, а не выживать.
Завтра наступит новый день. Новая жизнь. И она встретит её без страха.
Тамара улыбнулась и закрыла дверь на балконе. Пора было ложиться спать. Завтра предстоит многое сделать.