— Я не прошу, чтобы ты меня содержал. Я просто хочу жить по-своему.
— По-своему жить! — голос в трубке стал резким. — А Богдана моего ты тоже хочешь увести? Против матери его настроить? Такого я тебе не прощу!
Алина молча отключила телефон.
Позже тем же вечером Богдан приехал сам. Они вышли в ближайшее кафе. Он выглядел уставшим и каким-то потерянным. Алина села напротив, положив руки на стол.
— Богдан, мне нужна правда. Без увёрток и оправданий. Ты с кем?
Он молчал, вертел в руках пустую кофейную чашку.
— Я люблю вас обеих, — наконец произнёс он тихо.
— Это не ответ, — спокойно сказала она.
— Алина, Ганна — моя мама. Я не могу просто отвернуться от неё. Она одна осталась… отца давно нет… я у неё единственный…
— Я не прошу тебя бросать её. Я прошу защитить то, что мы с тобой построили: наш брак, наши границы, нашу семью.
— Но мама ведь тоже часть семьи…
— Мама — это твоя родительская семья. А я — та семья, которую ты выбрал и создал сам. И тебе нужно решить, что для тебя важнее.
Богдан поднял на неё взгляд. В его глазах отражались боль и растерянность настолько явные, что Алине стало почти жаль его. Почти.
— Мне тяжело выбирать… Это несправедливо…
— Тогда я сделаю выбор за нас обоих.
Она достала из сумки конверт и положила перед ним на стол.
— Это наши накопления. Те две трети суммы, которую мы собирали вместе. Я взяла свою часть — вот твоя доля. Делай с ней что хочешь: покупай жильё с мамой, подари Полине или просто потрать как пожелаешь.
— Ты хочешь развестись?
— Нет… Я даю нам обоим время подумать всё как следует. Мне нужно побыть одной какое-то время: месяц… может быть больше. Сниму комнату и поживу отдельно.
— Алина…
— Ты добрый человек, Богдан… Но пока ты остаёшься сыном для своей мамы прежде всего — ты не можешь быть мужем для меня по-настоящему. Мне нужен партнёр рядом… а не ещё один ребёнок, за которого всё решаю я сама.
Она поднялась из-за стола.
— Если когда-нибудь ты научишься говорить «нет» своей матери… если поймёшь наконец, что твоя настоящая семья теперь здесь — со мной… тогда позвони мне. А пока нам лучше быть порознь.
Богдан остался сидеть за столиком с пустой чашкой в руках и опущенным взглядом. Алина вышла из кафе навстречу холодному осеннему ветру; он ударил ей в лицо свежестью и свободой. Она глубоко вдохнула воздух — впервые за долгое время ей стало легко дышать.
Прошло два месяца.
Алина сняла небольшую студию на другом конце города и устроилась на новую работу с лучшими условиями труда и зарплатой в гривнах вместо прежних рублей прошлого места работы в Украине. Записалась на курсы английского языка — о них она мечтала уже три года подряд, но всё никак не находилось времени или сил начать учиться всерьёз. По вечерам стала ходить плавать в бассейн рядом с домом.
Поначалу было трудно: долгими ночами она лежала без сна и вспоминала Богдана… Вспоминала хорошее: их первую встречу; как он дарил цветы без повода; как они гуляли до рассвета под руку друг с другом и строили планы на будущее…
Но затем всплывали другие воспоминания: как он уходил из комнаты каждый раз после её споров с Ганной; как говорил «мама лучше знает», когда она пыталась настоять на своём мнении; как однажды свекровь пришла к ним домой со своими ключами и переставила мебель «для удобства», а Богдан лишь пожал плечами: «Ну подумаешь… хотела помочь».
И тогда Алина понимала: решение было правильным.
Богдан звонил часто сначала — по нескольку раз каждый день; потом реже… Он просил прощения, умолял вернуться домой… Обещал перемены… Она слушала его слова внимательно… но оставалась при своём решении: она ждала поступков – а не обещаний…
И вот однажды вечером после бассейна она возвращалась домой – уставшая физически но спокойная душой – когда увидела Богдана возле своего подъезда: он сидел один на лавочке во дворе…
Когда она подошла ближе – он поднялся навстречу ей… В нём было что-то другое теперь: собранность во взгляде… взрослая решимость во всём облике…
— Привет…
— Привет тебе тоже, Богдан…
— Можно поговорить?..