— Тамара, давай не сейчас…
— А когда, Оля? Когда?! Тридцать лет я живу с этой занозой! Ты знала, что Владимир для меня значил, ты всё прекрасно понимала!
Ольга стиснула губы.
— Ну, читай.
Тамара на мгновение замялась, но затем разорвала конверт и развернула лист. Почерк был знакомым, немного неуклюжим, но всё таким же.
*«Тамара, если ты держишь это письмо в руках, значит, меня уже нет. Мне больше не о чем бояться. Хочу рассказать тебе правду — ту, что раньше не знал.
Я не оставлял тебя.
Я не предавал тебя.
Мне сказали, что ты вышла замуж за другого. Твоя Нина лично сообщила мне это и даже показала фотографии тебя с каким-то мужчиной. Она утверждала, что ты выбрала его, что тебе не нужен бедный инженер без будущего.
Я был молод и наивен. Я поверил. Ушёл.
А потом… потом появилась Ольга. Она знала. Она всё знала. Но молчала.
Прости меня. Если сможешь».*
Тамара перечитывала письмо снова и снова, но смысл не доходил до неё.
— Что. Это. Значит? — медленно спросила она, поднимая глаза на Ольгу.
Сестра молчала, не встречая её взгляда.
— Мать… солгала?
Ольга кивнула.
Тамара рассмеялась — коротко и злобно.
— Да ну! Ты серьёзно?!
— Да, — прошептала Ольга.
— Почему?
— Потому что… боялась остаться одна.
Тамара открыла рот, но слов не нашлось.
Тридцать лет ненависти. Тридцать лет страданий. Ради чего? Из-за страха?
Она сжала письмо так крепко, что пальцы побелели.
— Оля… — её голос стал тихим и опасным. — Ты знала. Всё это время.
Ольга смахнула слезу.
— Знала.
— И молчала.
— Да…
Тамара поднялась.
— Я ненавижу вас обеих.
Она развернулась и вышла из кафе, ощущая, как внутри поднимается новая буря.
Тамара добралась до Боярки словно на автопилоте. Вошла домой, скинула обувь, бросила сумку на тумбу. Потом просто села на кухне и уставилась в стену.
Письмо лежало на столе.
Она перечитывала его пять раз, но облегчения не чувствовала.
Владимир не предавал её. Он вообще ничего не знал. Нина солгала ему, Ольга промолчала, а Тамара прожила всю жизнь с ненавистью, которой, возможно, и не было.
Она закрыла глаза и прижала пальцы к вискам.
Зачем?
Ответа не было. Но был человек, который точно мог объяснить.
Нина.
Тамара резко поднялась, схватила телефон и, не давая себе времени на раздумья, нажала вызов.
Гудки.
Один.
Второй.
— Алло, Тамара, — бодро прозвучал голос Нины, словно ничего не произошло.
— Мне нужно с тобой поговорить, — голос Тамары прозвучал твёрдо.
— Что случилось?
— Да. Я знаю правду.
Пауза.
— Какую правду?
— Не играй со мной в эти игры. Ты солгала Владимиру, что я вышла замуж. Из-за тебя я потеряла его.
С другой стороны провода наступила тишина.
— Мам?
— Откуда ты это взяла?
— Письмо. Он написал мне письмо перед смертью.
Нина молчала так долго, что Тамара уже подумала, будто та бросила трубку.
— Ты дома? — наконец спросила мать.
— Да.
— Жди.
Связь оборвалась.
Тамара положила телефон и уставилась на него, словно он мог что-то объяснить.
Через сорок минут дверь открылась, и в квартиру вошла Нина.
Она была в пальто, волосы аккуратно уложены, губы поджаты. В руках — маленькая чёрная сумочка, которую носила уже несколько десятилетий.
Тамара молча указала на стул.
— Садись.
Мать села.