«Ты знала. Всё это время» — Тамара обвиняет сестру в молчании о предательстве матери

Тридцать лет боли взорвутся неожиданной правдой.

Тамара протянула ей письмо.

— Прочитай.

Нина медленно раскрыла листок и внимательно пробежала глазами по тексту. Закончив, она аккуратно сложила бумагу и отложила её на стол.

— Ну? — Тамара скрестила руки на груди.

Нина спокойно взглянула на дочь.

— Что именно ты хочешь услышать?

— Почему?

— Потому что я боялась потерять тебя.

Тамара усмехнулась.

— Потерять? Ты меня не теряла! Ты просто решила, что лучше знаешь, как поступить!

— Я была уверена.

Тамара с силой ударила по столу ладонью.

— Нет, ты ничего не знала! Ты поступила так, как было удобно тебе!

Мать не дрогнула и не отвела взгляда.

— Да.

Наступила тишина.

Тамара застыла на месте.

— Ты даже не пытаешься оправдаться?

— Нет.

— Почему?

— Потому что не вижу в этом смысла.

Тамара встала и начала ходить по комнате, сжимая кулаки.

— Тридцать лет, мама. Понимаешь? Тридцать лет ненависти, злости, боли.

— Я понимаю.

— Нет, ты не понимаешь! Ты даже чувства вины не испытываешь!

Мать глубоко вздохнула.

— Ты бы вышла за него, уехала, завела детей, а я осталась бы одна.

— Это был мой выбор!

— Нет, — покачала головой мать. — Это был мой выбор.

Тамара была ошарашена.

— Ты… правда не считаешь, что поступила неправильно?

— Нет.

Нервы Тамары начали сдавать.

— Уходи.

Мать спокойно поднялась, поправила пальто и взяла сумочку.

— Ты можешь злиться. Это твое право. Но я сделала то, что считала правильным.

— Мне на это плевать.

— Знаю.

Она повернулась и ушла.

Тамара долго стояла, уставившись в пустоту.

Затем схватила письмо и скомкала его в кулаке.

Дни шли один за другим, но Тамара не могла прийти в себя. Она ходила на работу, общалась с коллегами, обсуждала дела с сыном по телефону — но в голове всё время крутилось одно и то же.

Ольга знала.

Мать не пожалела.

А Тамара потратила три десятилетия на ненависть, направленную, как оказалось, не на того человека.

Ольгу она так и не простила, но теперь вся её злость стала какой-то… утомлённой. Накопившейся. Раньше она думала: когда-нибудь сестра узнает, что значит предательство. Теперь понимала, что та знала давно.

Тамара несколько раз поднимала телефон, чтобы написать, но в последний момент опускала руку.

Не понимала, зачем. Что сказать?

Но Ольга опередила её.

Сообщение пришло ближе к вечеру.

«Тамара, можно я приеду?»

Она долго смотрела на экран.

Потом тяжело выдохнула и ответила:

«Приезжай».

Ольга появилась через час.

Тамара открыла дверь и молча отступила, впуская сестру внутрь. Ольга вошла, внимательно огляделась — словно заново знакомилась с её Бояркой.

— Чай будешь? — спросила Тамара.

— Да, если можно.

Тамара поставила чайник.

Они уселись на кухне, и Ольга сразу достала из сумки старую фотографию. Положила её на стол.

На снимке они были детьми — Тамара около десяти лет, Ольга на три года младше. Тамара вспомнила, как тогда сестра порвала её любимую книгу, а потом всю ночь плакала под одеялом, думая, что та больше её не любит.

Ольга осторожно взглянула на неё.

— Тамар… я знаю, что мне нет оправдания.

Тамара молчала.

— Я не знала, что Владимир напишет тебе. И что ты прочитаешь это письмо. Но я рада, что ты его прочитала.

Тамара вздохнула.

— Рада, да?

Продолжение статьи

Бонжур Гламур