— Только, пожалуйста, не подходите к нему. Посидите спокойно, я быстро, — предупредила невестка.
— У вас он что, как музейный экспонат? Посмотреть можно, трогать нельзя? — поспешно снимала обувь Ольга.
— Ольга Николаевна, давайте без сарказма, хорошо? Я сейчас в аптеку схожу и вернусь. Сегодня у него особенно тяжелое утро, с семи часов капризничает.
— Тяжёлое утро? Он что, на завод собрался, что ли?
Анна выдохнула и сжала губы, но спорить не стала. Свекровь без слов направилась в детскую.
Мальчику уже пять лет, а все вынуждены подстраиваться под его капризы. Нельзя повышать голос, трогать игрушки запрещено, даже просто сидеть рядом нельзя, если у него плохое настроение.
Маленький Денис явно перенимал поведение мамы.
Когда внук только родился, Ольга старалась помогать — привозила суп в контейнерах, покупала игрушки. Но однажды перепутала вещи, и родители искали распашонки полчаса. В другой раз дала неправильную соску — обычную вместо ортодонтической. Потом из взаимодействия почти ничего не осталось: бабушке практически перестали разрешать видеться с внуком.
Однако свёкры переехали в Яремче, и поддержки рядом не стало. Теперь Анне приходилось обращаться к Ольге в экстренных случаях. Вот и сегодня. Сначала свекровь с энтузиазмом восприняла возможность пообщаться с внуком.
Но с первых минут встречи стало очевидно — радоваться нечему.
Денис сидел на кровати, внимательно глядя в планшет. Звук был на пределе, экран мигал яркими зверьками, которые визжали и прыгали. Ребенок нервно скреб ногтем изголовье, один носок снят, другой едва держался на пальцах.
— Привет, — осторожно проговорила Ольга, усаживаясь на стул в углу.
— Привет, — буркнул мальчик, не отрывая взгляда от экрана.
— Почему в одном носке? Не хочешь простудиться сильнее?
— Мне жарко.
— Тогда сними второй тоже или надень оба. В чём дело — так сейчас модно ходить?
Он молчал, но через несколько секунд надел второй носок с видом обиженного короля. Ольга только грустно покачала головой.
Хотела она остаться в углу тихо, но крики из планшета заставляли её вздрагивать. А у неё и так с утра скачет давление.
— Можешь сделать потише? У бабушки голова болит.
— Не могу, — сразу ответил внук. — Мама разрешила.
Ольга сжала губы, а через минуту подошла и немного убавила звук сама. Немного, но этого было достаточно. Денис мгновенно отреагировал, будто у него отняли любимую игрушку.
— Не трогай! — закричал он, пытаясь ударить бабушку по руке. — Не смей! Мама сказала — нельзя!
— Я только…,— Ты влез! Мама! — громко закричал Денис, пытаясь привлечь внимание защитницы.
Вдруг он разрыдался навзрыд и уткнулся лицом в подушку.
Через мгновение дверь резко отворилась. В комнату ворвалась Анна и сразу направилась в детскую.
— Что здесь происходит?!
— Ничего особенного! — растерянно ответила Ольга. — Я звук убавила, думала, у меня перепонки лопнут!
— Я же просила! Он не выносит, когда кто-то трогает его вещи. Зачем вы это сделали?!
— Потому что я не привыкла к такой суматохе! Если вы такие нежные, следите за ребёнком сами.
Анна подошла к кровати и крепко прижала сына к себе, словно защищая его от невидимых опасностей. Тот продолжал рыдать и прижимался к ней.
— Я и так почти не обращаюсь к вам, а вы умудряетесь всё испортить. Неужели было так сложно просто посидеть?
— Я пыталась посидеть. Или для вас «посидеть» значит сидеть неподвижно, пока ребёнок всё портит? Можно хоть дышать?
Невестка даже не посмотрела на свекровь.
— Спасибо, что пришли, — произнесла Анна тихо, но холодно. — Можете уходить.
— Не за что, — проворчала Ольга и ушла.
Спустя неделю Анна снова попросила присмотреть за внуком: детский сад был закрыт, а родители работали. После той ссоры можно было бы отказаться, но Ольга решила попытаться ещё раз.
С восьми утра она суетилась у плиты: на одной конфорке варилось мясо для супа, на другой тушились овощи. Ей хотелось приготовить внуку что-то горячее и полезное. Дома же его кормили готовыми завтраками из ярких упаковок с мультяшками.
Тем временем Денис сидел на диване и шуршал фантиком от шоколадного батончика. Мама набила его рюкзак сладостями под завязку. Бабушка заметила эту «контрабанду» слишком поздно.
— Что это? — выразительно посмотрела Ольга на фантик на полу.
— Это перед едой, — набивая рот, ответил внук.
— После.
— А мама разрешает.
— А бабушка — нет. Фантик — в мусорное ведро.
Она говорила спокойно, без крика, но с категоричным тоном, не допускающим возражений. Денис недовольно надувался, сползал с дивана и неохотно направился на кухню. На губах у него остался шоколад, а в глазах читалась злость и раздражение.,Ольга быстро поняла, в чём заключается проблема, и решила проверить содержимое рюкзака. Внутри она обнаружила три батончика, пачку печенья, жевательные конфеты и банан. Всё это бабушка положила на верхнюю полку шкафа. Она не выбросила продукты и не съела их сама, а просто ограничила к ним доступ.
Сначала Денис не заметил исчезновения, но спустя десять минут через весь дом разнеслись его возмущённые крики.
— Где мои вещи?! — голос внука дрожал, угрожая сорваться в истерику. — Там была еда! Это моё!
Мальчик начал суетиться по комнатам, заглянул под стол, сорвал одеяло с кровати, заглянул за кресло. Не найдя своей еды, он вернулся к рюкзаку, вытащил телефон и набрал номер. Ольга попыталась отнять гаджет, но не успела.
— Мама! Мама! Баба Оля забрала мою еду! Всё забрала!
Он громко плакал в трубку, сдерживая слёзы. Ольга стояла у комода, считая, сколько времени осталось до появления «полиции» в лице невестки.
Прошло меньше часа, как раздался звонок в дверь. В проёме стоял Владимир с мрачным выражением лица, за ним маячила Анна. Она протолкнулась локтями через всех и без снятия обуви стремглав направилась к сыну.
— Что это вообще такое? — возмутилась невестка. — Вы у ребёнка конфеты забрали? Не стыдно?
— Я ничего не крала. Он ел шоколад ещё с утра, до завтрака. Я варила суп, тушила овощи, нарезала салат. Если бы был голодный — съел бы это.
— Вы в своём уме? Отбирать у ребёнка его вещи — это психологическое давление! Ему всего пять лет!
— Пять, — подтвердила свекровь. — И он ещё не способен готовить себе самостоятельно. А от ваших шоколадок у него скоро начнётся диабет.
Владимир стоял в стороне, опустив голову, словно хотел провалиться сквозь землю. Пару раз пытался вмешаться, но громкий голос жены заглушал его.
— Я ему разрешила! Это моё дело, а не ваше! Все вещи в рюкзаке принадлежат ему. Зачем вы вообще туда лезли?
Ольга сжала зубы так сильно, что у неё напряглись жевательные мускулы. Она подошла к шкафу, достала сладости и вручила их Владимиру.
— Вот, забирайте ваши шоколадки. Всё целое. Только потом не бегайте сюда с претензиями, когда у внука начнутся проблемы со здоровьем.
Владимир отвернулся, стараясь выглядеть будто он не вовлечён в конфликт. Ира взяла сына за руку, и тот начал плакать ещё громче и жалобнее.
— Мама, она хотела у меня телефон забрать… — жаловался он тихо.
— Вот как, — Ольга посмотрела на сына. — Вы обратились ко мне. Я пошла вам навстречу: готовила, присматривала, старалась. Если вам не нравятся мои методы — больше не просите об этом. Это лишнее.
— Мам, ты же знала, какой он у нас. Зачем вообще трогать его вещи? — тихо сказал Владимир с мольбой в голосе.
— Потому что кто-то в семье должен думать о последствиях. Удачи вам с вашим гастрономическим анархистом. На меня больше рассчитывать не придется.
Все ушли, дверь захлопнулась с громким хлопком. На плите оставался остывать суп, но есть было некому.
Прошла неделя. За это время Анна даже не писала. Ольга не ждала, просто по привычке время от времени смотрела на экран телефона, когда он вибрировал, но видела лишь системные уведомления.
В какой-то момент Владимир как бы между прочим сказал, что Ира нашла няню «с образованием и опытом», как он выразился. Ольга ничего не ответила — пусть пробуют сами. У каждого свои ошибки и уроки. Только в душе поселилась тревога — не за себя, а за ребёнка.,Няня на самом деле оказалась из тех, кого можно назвать «хорошими». Она явилась с множеством рекомендаций и аккуратно уложенными волосами. В общении с Ириной она придерживалась манеры, напоминающей разговор с клиентом в банке: чётко, уверенно, немного холодно. За её плечами числилось свыше двадцати лет работы в детском саду.
Однако уже на второй день Денис устроил ей протест: заперся в комнате, бросил игрушечную машинку в дверь и категорически отказался выходить на улицу.
На третий день во дворе случился неприятный инцидент. Денис ударил девочку. По словам свидетелей, он применил лопатку по её руке. Ребёнок заплакала, родители девочки подключились к разбирательству. Няня, как рассказали соседи, спокойно сидела с телефоном в руках и вмешиваться в ситуацию не стала, поясняя, что «дети сами должны разобраться».
Разобраться так и не вышло. Вернувшись домой в слезах, Денис признался маме во всём.
Через неделю, когда стало ясно, что другого варианта нет, Владимир снова обратился к Ольге.
— Мам… — он произнёс с заминкой, словно стеснительный школьник на сцене. — Знаешь, ты не могла бы приглядеть за внуком завтра? Всего пару часов. Ира тоже попросила. Мы с Денисом… провели воспитательную беседу.
В трубке застыло молчание. Ольга не спешила с ответом, не была уверена, стоит ли соглашаться. Потом глубоко вздохнула и уступила.
— Он будет есть то, что я приготовлю, и слушаться меня. Конфеты — только после еды.
— Тогда договорились, — с облегчением сказал Владимир.
На следующий день внука привезли к бабушке. Он остановился на пороге, не желая делать шаг дальше. Немного нахмуренный, с тем же рюкзаком, который почти стал причиной семейного конфликта. Он молчал вопреки всему. Ольга помогла ему снять куртку и поставила рюкзак на комод.
Денис надул губы и уставился вниз.
Из кухни доносился запах домашней пищи. Для мальчика это было внове: мама обычно не утруждала себя приготовлением.
Обед был уже готов: картофельное пюре с котлетами, салат из крабовых палочек. На десерт подавалась шарлотка — не такая сладкая, как магазинные торты, но тоже вкусная.
— Сначала вымой руки, — спокойно предложила Ольга. — А потом сядем обедать.
Денис бессловесно направился в ванную. Вскоре он уже сидел за столом, ел неторопливо, но без отвращения. В конце даже попросил добавки.
После еды они немного посидели на кухне. Ольга достала старые деревянные шахматы с потёртыми фигурами. Сначала он недовольно фыркнул, но затем увлёкся. Бабушка терпеливо объясняла правила, а Денис внимательно вслушивался.
— А ты научишь меня делать такой салат? — вдруг появился вопрос.
— А мама не готовит? — удивилась Ольга.
— Не знаю. Обычно мы варим пельмени. Мама говорит, что у неё нет времени.
— Конечно, научу, — пообещала бабушка.
Ольга наблюдала, как внук переставлял фигуры, сосредоточенно хмурясь. В детстве Владимир тоже серьёзно подходил к делу, когда копил деньги на что-то важное: весь погружённый в себя, с плотно сжатыми губами.
В доме наконец воцарилась тишина. Ни рюкзаков с секретами, ни громко звучащих мультфильмов, ни криков. Бабушка надеялась, что это временное затишье скоро превратится в постоянство.