Она глубоко вдохнула, словно собираясь с последними силами, и продолжила:
— Никогда не думала, что смогу так сильно полюбить. Да, между нами разница в пять лет, но она никогда не ощущалась. А с ним… с ним она вовсе исчезла. Когда я рядом, чувствую себя по-настоящему живой. Это чувство было взаимным. Я ненавидела себя за это, корила, рыдала… но ничего не могла с собой поделать. Впервые в жизни я действительно влюбилась. По уши. По сердцу. По душе. Алексей пока не знает, что я беременна. Я боялась признаться. Он тоже страдал, ощущал вину за всё, что произошло между нами. Мы не давали друг другу обещаний — понимали, что это невозможно. Но… сердце не слушает рассудок.
Тамара медленно опустилась на стул, ощущая, как земля уходит из-под ног. Её сердце сжалось от боли. Она тоже безумно любила Алексея. Идеально. Навсегда. И теперь ей предстояло отказаться от него? Из-за измены? Из-за ребёнка с лучшей подругой?
— Почему ты молчала? — прошептала Тамара, голос её дрожал. — Я готовилась к свадьбе, выбирала букет, мечтала… Ты хотела, чтобы я была счастлива, а потом — разрушить всё? Чтобы я растила ребёнка своего мужа с тобой? Как ты могла допустить такое?
Оля смахнула слёзы, её лицо исказилось страданием.
— Я надеялась… что, когда ты испытаешь счастье, ты сумеешь понять нас. Я знаю, принять ребёнка будет тяжело, но… я люблю его. Я люблю отца твоего ребёнка.
Внезапно Тамара горько рассмеялась. Слёзы потекли по щекам.
— Ты хочешь, чтобы я жила в гареме? Чтобы мой муж приходил к тебе, воспитывал вашего сына, а я молча улыбалась? Ты насмехаешься?
— Нет! — воскликнула Оля, бледнея. — Я не говорила о твоём женихе! Я имела в виду твоего отца!
Наступила тишина. Полная, гулкая, словно эхо в пустынной церкви.
Тамара застыла. Казалось, время остановилось. Воздух вырвали из груди. Она схватилась за край стула, чтобы удержаться.
— Что?.. — прошептала она, не веря своим ушам. — Что ты сказала?
— Я говорила о твоём отце, — повторила Оля, глядя прямо в глаза. — О Владимире Ивановиче. Он боялся твоей реакции. Мы скрывали наши отношения, потому что понимали — это будет непросто. Но с каждым днём чувства становились сильнее. Разница в пятнадцать лет? Для любви это не имеет значения. Я боюсь лишь твоей ненависти. Сможешь ли ты простить нас? Позволишь ли нам быть счастливыми? После смерти твоей мамы он был опустошён. Долгие годы он не мог полюбить снова. А потом… появилась я. Прости, что всё сложилось именно так. Прости, что это — я.
Тамара покачала головой. Перед глазами всё поплыло. Мир перевернулся. Её лучшая подруга — беременна от её отца? Скоро у неё появится младший брат или сестра? От женщины, которую она считала сестрой?
— Мне нужно… время, — прошептала она, поднимаясь. — Сейчас я не могу думать. Не могу чувствовать. Мне необходимо всё осмыслить.
Она развернулась и направилась к двери. Ноги подкашивались, но она шла, не оборачиваясь.