— Уходите, — твердо произнёс Владимир. — Где вы были, когда мальчик по ночам плакал?
— Так я же не знала!
— А теперь узнали. Как только появились деньги. Удобно.
Женщина ушла, но через день вернулась с адвокатом. Затем появились ещё какие-то «родственники» — двоюродные братья, племянники. Все с фотографиями, все с подтверждениями родства. — Переезжаем, — решил Иван после очередного визита. — Найдём дом в охраняемом поселке под Одессой. Здесь житья не будет.
Владимир внезапно согласился:
— Мастерскую там открою. В столице заказов будет больше.
Переезд занял пару месяцев. Обнаружили прекрасный дом — три этажа, участок площадью в гектар, до Одессы час езды. Владимир сразу выбрал флигель под мастерскую, я — место для теплиц. — Кур заведём? — спросила у Ивана.
— Конечно, мам. Какие хочешь.
В новом доме жизнь изменилась. Иван ездил в офис, погружался в дела фонда. Оказалось, у парня настоящий талант к инвестициям — за это время капитализация выросла на двадцать процентов.
— Гены, — говорил Коваленко. — Отец тоже был гениальным финансистом.
Владимир основал мебельную фабрику. Сначала маленькую, на двадцать человек. Потом расширился — эксклюзивная мебель ручной работы пользовалась огромным спросом. А я… я просто обустраивала наш новый дом. Разбила сад, посадила розарий. Завела кур — не простых, а декоративных, с хохолками. По вечерам мы собирались на веранде, пили чай, беседовали.
— Знаете, — однажды сказал Иван, — я хочу найти мамину могилу. Настоящую маму. Положить цветы, поблагодарить.
— Правильно, — кивнул Владимир. — Нужно.
Могилу обнаружили в маленьком Звенигородке у озера. Поехали втроём. На сером камне была простая надпись: «Наталья Козлова. Любящая мать».
Иван долго стоял молча, затем положил букет белых роз.
— Спасибо, — тихо произнёс он. — За то, что выбрала меня.
Обратно летели в тишине. Круг замкнулся — мальчик с вокзала стал тем, кем должен был стать. Но остался нашим сыном.
— Слушайте, — повернулся Иван к нам в салоне самолёта. — А давайте фонд создадим? Для детей-сирот. Чтобы у каждого был шанс на семью.
— Давай, — улыбнулась я. — Назовём «Платформа надежды»?
— Точно! — Иван расцвёл. — И первый взнос — те самые деньги из чемодана. Ну, что осталось.
Владимир хмыкнул:
— Да весь чемодан на тебя ушёл, оболтус. На квартиру.
— Значит, новый чемодан наполним. И не один.
Так мы и живём теперь. Просторный дом, успешный бизнес, благотворительный фонд. Но главное — мы остались семьёй.
Той самой, что началась со странной встречи на вокзальной платформе.
Иногда я думаю — а что было бы, если бы я тогда испугалась? Не взяла бы Ивана? Но сердце говорит — всё произошло так, как должно было случиться.
Та женщина с перрона не ошиблась в выборе. И мы не ошиблись, открыв двери своего дома чужому ребёнку.
Который стал самым близким на свете.