— Ты что творишь? — шипел Алексей.
— Да перестань, — отмахнулась Тамара Сергеевна. — Что я такого сказала? Все логично: старушка переедет к детям, а вы…
— Мама! — в голосе Алексея слышалось едва скрытое раздражение. — Ты все испортила!
Я же объяснял — нужно было после свадьбы, когда уже никуда не денутся. А ты…
— Ой, да брось! — фыркнула мать. — Подумаешь! Девочка втюрилась по уши, никуда не денется. Еще спасибо скажет, что мы ее приютили — замуж взяли.
Ольга почувствовала, как к горлу подступает тошнота. В ушах зашумело. Она отступила от двери и наткнулась на тумбочку. Что-то с грохотом упало.
На кухне мгновенно стихли голоса. Через мгновение в коридор выглянул Алексей:
— Оля? Ты что тут…
Она смотрела на него, словно впервые видела. Как он изменился! Куда исчезла привычная мягкая улыбка?
Перед ней стоял совершенно чужой человек — с жестким, настороженным взглядом.
— Вон, — тихо произнесла Ольга.
— Что?
— Убирайтесь из моего дома. Все прочь.
Алексей сделал шаг к ней:
— Оленька, ты не так поняла…
— Не смей! — она отшатнулась. — Не смей меня трогать! Я все слышала. Все! Про ваш план, про «после свадьбы», про «никуда не денется»!
На шум из комнаты выбежали родители. Екатерина выглянула любопытно из-за их спин.
— Что происходит? — встревоженно спросила Людмила Петровна.
— А вот что, — Ольга повернулась к Тамаре Сергеевне, — эта семейка решила устроиться в Одессе. За мой счет. За счет моей бабушки!
— Да как ты смеешь! — вскричала Тамара Сергеевна. — Мы для тебя…
— Вы для себя! — перебила ее Ольга. — Все для себя! Алексей, ты… — она задохнулась от возмущения. — Ты даже не любил меня, да? Просто выбрал подходящую… с квартирой?
Алексей молчал. Только жилы на скулах выступали. И это молчание говорило громче любых оправданий.
— Убирайтесь, — устало произнесла Ольга. — Чтобы через пять минут здесь не осталось ни души.
— Доченька… — начала было Тамара Сергеевна ласковым голосом.
— Никакая я вам не доченька! Вон! — закричала Ольга. — Вон отсюда!
Владимир Игоревич вышел вперед:
— Вы слышали? Забирайте вещи и уходите.
— Куда мы пойдем среди ночи? — взвыла Екатерина.
— В гостиницу, — твердо ответил Владимир Игоревич. — Или на вокзал. Мне без разницы. Но здесь вам делать нечего.
Сборы заняли мало времени. Через десять минут в прихожей стояли две наспех собранные сумки. Алексей метался у двери:
— Оля, давай поговорим…
— Не о чем, — она даже не взглянула в его сторону.
Входная дверь с хлопком закрылась. В квартире повисла звонкая тишина.
— Оля… — мать осторожно обняла дочь за плечи.
И тогда Ольгу прорвало. Она разрыдалась — громко, отчаянно, уткнувшись матери в плечо.
Все напряжение последних минут, весь ужас осознания предательства вылились в этих рыданиях.
— Ну-ну, — Людмила Петровна ласково гладила дочь по спине. — Поплачь, станет легче.