— А мы с Сережей где спать будем? — тихо поинтересовалась Тамара.
— На диване устроитесь, — безразлично ответила Нина Ивановна. — Молодые, привыкнете.
Неделя превратилась в настоящий кошмар. Спальня стала неприступной крепостью свекрови, куда никого не пускали. Тамара с Алексеем теснились на узком диване, постоянно мешая друг другу. Каждое утро Тамара просыпалась разбитой, с ноющей болью в спине.
— После восьми полная тишина! — приказывала Нина Ивановна из своих покоев. — Я привыкла к порядку.
На работе коллеги замечали, как Тамара бледнеет. Аппетит исчез, нервы сдавали. В своей квартире женщина ощущала себя гостем. Еще хуже — прислугой.
Однажды утром Тамара заметила свои любимые фиалки в мусорном ведре.
— У меня аллергия обострилась, — беззаботно пояснила свекровь. — Эти пылесборники вредят здоровью.
Горло Тамары сжалось от рыданий. Фиалки росли у нее три года, каждая имела особенную историю.
Последней каплей стало то, когда Тамаре понадобились документы из прикроватной тумбочки. Женщина осторожно вошла в бывшую спальню.
— Как смеешь заходить без разрешения! — вскрикнула Нина Ивановна, вскакивая с кровати. — Это теперь моя комната!
— Простите, мне нужны документы из тумбочки, — смущенно объяснила Тамара.
— Ты должна была постучать! — вспылила свекровь. — Завтра же поставим замок!
В этот момент домой вошел Алексей. Мать немедленно набросилась на него с упреками.
— Твоя жена врывается ко мне в спальню без спроса! — возмущалась Нина Ивановна. — Никакого уважения к старшим!
— Мама права, — кивнул Алексей, не услышав объяснений Тамары. — Замок действительно необходим.
В душе Тамары что-то порвалось. Навсегда. Без возврата. Муж поддержал мысль запереть ее в собственном доме.
— Хватит! — вскрикнула Тамара, поворачиваясь к ним лицом. — Устала быть невидимкой в собственной квартире!
— Как ты смеешь так разговаривать со старшими! — ахнула свекровь.
— Возьми себя в руки немедленно! — строго потребовал Алексей.
Гнев захлестнул Тамару с головой. Годы унижений и молчания прорвались наружу.
— Убирайтесь оба! — закричала женщина, распахивая шкаф. — В моей квартире для вас нет места!
Тамара схватила чемоданы и стала бросать туда вещи свекрови. Руки дрожали от накопившейся злости, но каждое движение было решительным. Платья, туфли, косметика летели в чемоданы без разбора. Внутри все кипело от долго сдерживаемого гнева. Годы унижений вырвались наружу мощным потоком.
— Ты сошла с ума! — растерянно бормотал Алексей, не веря происходящему.
Тамара не останавливалась ни на миг. Каждая вещь, отправленная в чемодан, словно освобождала от оков покорности.
— Я наконец прозрела! — отрезала женщина, доставая рубашки мужа. Голос звучал твердо, без прежней мягкости. — Живи с мамой, раз она главнее жены!
Слезы ярости катились по щекам, но Тамара их не замечала. Освобождение опьяняло сильнее любого праздника.
— Как ты можешь выгонять мою мать! — возмущался муж, схватив жену за запястье.
Тамара резко вырвалась, глаза пылали решимостью. В них не осталось и следа прежней покорности.
— Легко, — холодно ответила женщина, с силой застегивая молнии чемоданов. Руки больше не дрожали. — Дверь вон там.