— Самой? — вспылил Игорь, словно его обдали ледяной водой. Его лицо покрылось красными пятнами, глаза наполнились яростью. — Ты в своём уме вообще? Что ты творишь? Ты же едва держишься на ногах! Этот врач в здравом рассудке?
— Он утверждает, что многое в моём состоянии зависит от психики, — я пыталась говорить спокойно, почти нежно, хотя внутри трепетали страх и ненависть. — Говорит, это психосоматика. Я слишком привыкла быть больной, и мне нужно вернуться к нормальной жизни. Снова стать собой.
— Чушь! — прорычал он, сжимая кулаки. — Сплошная чушь! Завтра найдём другого доктора! Этот, похоже, сбежал из цирка — от него несёт бредом за десять шагов!
— Нет, — я резко отстранилась, ощущая, как по коже побежали мурашки от его прикосновения. — Давай просто попробуем то, что он советовал. Мне кажется, он прав.
Игорь скривился, словно проглотил лимон целиком, но спорить не стал, и уже за это спасибо. По крайней мере, пока.
Дома он, как обычно, усадил меня в кресло, укутал в тёплый плед, словно новорождённого щенка, и поспешил на кухню, словно фея-крёстная, готовая сотворить чудо. Слышно было, как он гремит посудой, открывает и закрывает шкафчики, бормоча что-то под нос. Спустя полчаса он появился с подносом: на нём дымящаяся тарелка с супом и кружка с травяным чаем.
— Куриный бульончик, — щебетал он, подобно певчему соловью, но в его глазах мелькало что-то холодное и чуждое. — И чай с мятой и мёдом. Пей, солнышко, тебе нужны силы. Без них никак.
Я смотрела на суп, и меня чуть не выворачивало. Неужели в нём действительно…?
— Спасибо, Игорь, — прошептала я, изо всех сил пытаясь улыбнуться. — Но аппетита совсем нет. Может, позже?
— Тамара, ты обязана есть! — его голос стал резким, почти приказным. — Посмотри на себя — кожа да кости. Хочешь, чтобы тебя в гроб унесли? Давай хоть пару ложек!
Он сел рядом, не отводя взгляда, словно охотник, который не позволит добыче уйти. Мне оставалось лишь подыгрывать. Я взяла ложку, медленно поднесла к губам, сделала вид, что ем, но аккуратно вылила суп обратно в тарелку.
— Не могу, — отодвинула посуду. — Тошнит сильно. Прости.
— Тогда чай, — он не сдавался. — Он хорошо помогает от тошноты.
Я взяла чашку, пригубила, но не проглотила ни капли. А Игорь сидел и пялился на меня с таким напряжением, что по коже пробежал холодок. Раньше мне казалось, что это взгляд любимого мужа. Теперь он напоминал взгляд охотника, который следит, как его добыча медленно слабеет.
— Прилягу, пожалуй, — сказала я, отодвигая чашку. — Голова опять кружится.
— Конечно, родная, — он тут же подхватил меня под руку, словно я была хрупкой статуэткой, которую нельзя оставить без присмотра. — Помогу дойти до спальни.
Ночью я притворялась спящей, но на самом деле наблюдала за Игорем сквозь полуопущенные веки. Он сидел рядом и смотрел на меня, словно я — его загадка, ещё не разгаданная тайна. Его взгляд был настолько пристальным и жутким, что я чувствовала, как мурашки бегают по коже. То ли он действительно волновался за меня, то ли подсчитывал дни, сколько мне осталось…
Утром я объявила, что немного пришла в себя и хочу сама приготовить завтрак.
— Ты что? — он ошарашенно взглянул. — Я же всё сделаю! Тебе нельзя уставать.
— Врач сказал, что мне нужно больше двигаться, — настаивала я. — И правда, вроде появилась энергия. Хочу сама кашку сварить. Хватит лежать, как развалина.
— Нет! — проревел он, и в его голосе прозвучал ледяной стальной холод, от которого я вздрогнула. — Я лучше знаю, что тебе нужно. Лежи и не выёбывайся!
Он рванул на кухню, а я, едва его шаги затихли, достала из сумочки таблетки, которые дал мне Павел Алексеевич. Проглотила одну, запив водой из стакана на тумбочке. Эти таблетки были моим единственным шансом — надеждой выжить, очистить организм и, возможно, вернуть себе рассудок.
Затем началась странная игра. Я делала вид, что слабею всё сильнее, чтобы не вызвать подозрений, но при этом следила за Игорем. А он становился всё более раздражительным и нервным, замечая, что я почти не ем и постоянно жалуюсь на тошноту.
— Ешь, а то так и помрёшь слабачкой! — кричал он, почти силой поднося ложку к моим губам. — Ну давай, ещё кусочек!