Вместо того чтобы поддержать сына и помочь ему повзрослеть, она выбрала для себя удобного врага — Елену.
Пороча репутацию бывшей невестки, она тем самым оправдывала неспособность собственного отпрыска.
Эта дистанционная битва, которой занималась бывшая свекровь, постепенно приносила свои ядовитые плоды, отравляя атмосферу даже в ее тихом уголке.
Елена еще не догадывалась, что вскоре противник перестанет быть «заочно».
Субботнее утро словно создано для спокойствия.
Лучики солнца пробивались через ветви старой березы, отбрасывая на свежевыкрашенную стену веранды причудливые узоры.
В старых джинсах, испачканных землей, и растянутой футболке Елена с увлечением высаживала кусты лаванды в клумбу.
Она почти убедила себя, что сможет оставить сплетни позади и просто жить своей жизнью.
Внезапный скрип тормозов у ворот заставил ее вздрогнуть.
К калитке, уверенно ступая по гравию, направлялась Ольга Витальевна.
За ней, словно подавленный щенок, шел Игорь.
На нем висела та же выцветшая олимпийка, в которой он ходил последние несколько лет.
Елена застыла с совком в руке.
Сердце словно упало вниз. — Вот ты где гнездо свила! — без всяких приветствий заявила Ольга Витальевна, оценивая участок властным взглядом. — На деньги моего сына!
Игорь стоял за ней, пряча взгляд и по-детски всхлипывая носом. — Здравствуйте, Ольга Витальевна.
Игорь, — голос Елены прозвучал холодно. — Что вы здесь делаете?
Это моя частная собственность. — Частная собственность? — вспылила бывшая свекровь. — На какие деньги куплена эта «собственность», не подскажете?
Игорюшенька, посмотри!
Она тут себе хоромы отстроила, а ты в нашей хрущевке живешь!
Мы приехали проверить, куда ушли деньги нашей семьи!
Решительно толкнув калитку, которая, к несчастью, была незаперта, она шагнула на участок.
Игорь последовал за ней, неуверенно переступая с ноги на ногу.
Они рассчитывали увидеть роскошный особняк и Елену в изящных нарядах.
Но перед ними стояла женщина в рабочей одежде, с землей под ногтями, и дом, в котором явно велся ремонт.
Повсюду лежали мешки с цементом, обрезки досок, пустые банки из-под краски.
Но это их не остановило. — Посмотри-ка, еще и делает вид, что сама работает! — не унималась Ольга Витальевна. — Комедию играет!
Чтобы люди не подумали, что она на готовое пришла!
В этот момент в душе Елены что-то переломилось.
Хватит.
Довольно.
Она распрямилась, бросила совок на землю и приблизилась к ним вплотную. — Слушайте внимательно.
Вы оба, — сказала она тихо, но так, что даже Ольга Витальевна замолчала. — Во-первых, вы находитесь на моей территории без приглашения.
Это вторжение.
Во-вторых, давайте разберемся по фактам, раз уж вы так любите считать чужие деньги.
Елена смотрела прямо в глаза бывшей свекрови, больше не испытывая ни страха, ни растерянности.
Только холодную, звенящую ярость. — Дом приобретен на деньги от продажи моей доли в квартире и мои личные накопления за десять лет работы.
Документы я показывать не обязана, но они у меня есть.
Машину, которая по закону тоже была общей, я оставила Игорю за символическую компенсацию, чтобы он меня не беспокоил.
Так что, Игорь, — переведя взгляд на бывшего мужа, который тут же сжался, — прежде чем жаловаться маме, вспомни, что ты все еще ездишь на машине, половина которой по праву принадлежит мне.
Игорь что-то пробормотал и спрятался за спиной матери еще глубже. — В-третьих, — продолжила Елена, вновь обратившись к Ольге Витальевне, — все, что вы здесь видите, — каждая банка краски, каждый мешок шпатлевки, каждая доска — куплено на мою зарплату.
Этими руками, — она протянула вперед ладони, испачканные землей и краской. — И сделано этими же руками.
А теперь прошу вас немедленно покинуть мой участок.
И больше сюда не возвращаться.
Понятно?
Воцарилась оглушающая тишина.
Ольга Витальевна смотрела на нее с открытым ртом.
Она привыкла к тому, что Елена всегда уступала, сглаживала острые углы, молчала.
Такой отпор стал для нее полной неожиданностью.
Она покраснела от злости. — Ты… Да ты… Ты еще пожалеешь! — прошипела она. — Мы так просто это не оставим!
Пойдем, сынок, здесь нас не ждут.
Развернувшись, с гордо поднятой головой, она направилась к калитке.
Игорь, бросив на Елену испуганный взгляд, поспешил за ней.
Елена осталась на месте, не шелохнувшись, пока звук их старого автомобиля не затих вдали.
Затем ее ноги подкосились, и она опустилась прямо на землю.
Руки тряслись.
Это не была победа.
Это было объявление войны.
И она понимала, что следующий удар будет гораздо сильнее.
Оскорбление, испытанное у калитки дома Елены, превратило вялотекущую антипатию Ольги Витальевны в настоящую одержимость.
Она не могла простить бывшей невестке этого холодного и уничижительного отпора.
Ее «мальчика» выставили инфантильным слабаком, а ее саму — скандальной сплетницей.
Правда, которая была именно такой, стала невыносимой.
И она перешла в наступление.
Через неделю Елене позвонили с незнакомого номера.
Сухой женский голос представился сотрудником налоговой инспекции и сообщил, что на нее поступила анонимная жалоба.
По словам звонящей, она совершила крупную покупку недвижимости, имея «нетрудовые доходы».
Елене пришлось провести целый день, собирая справки 2-НДФЛ за последние несколько лет, договор купли-продажи квартиры, соглашение о разделе имущества и поехать в отделение для дачи пояснений.
Инспектор, молодая, уставшая женщина, просмотрела документы и вздохнула: «Понятно.
Очередная обиженная свекровь.
У нас таких жалоб целая куча каждую неделю.
Все в порядке, Елена Викторовна, извините за беспокойство».
Елена вышла из налоговой с чувством отвращения.
Это было мелко, подло и отнимало ее время и нервы.
Но на этом Ольга Витальевна не остановилась.
Она каким-то образом узнала телефоны соседей Елены по дачному поселку.
Пожилой паре, жившей через два дома, она представилась «обеспокоенной родственницей» и рассказала трогательную историю о том, что Елена — «аферистка», обманувшая ее сына-инвалида (хотя Игорь был совершенно здоров), и теперь скрывающаяся здесь от правосудия.
Сосед, Виталий Сергеевич, человек старой закалки, выслушал ее и на следующий день подошел к Елене. — Еленочка, тут одна дама звонила, Ольгой представилась, — начал он смущенно. — Такое про вас рассказывала, что уши в трубочку сворачиваются.
Извини, что говорю, но мы с женой решили тебя предупредить.
Видно, что человек не в себе.
А ты женщина порядочная, это сразу видно.
Если что, мы за тебя слово скажем.
Елену тронула эта неожиданная поддержка, но сам факт того, что Ольга Витальевна пытается настроить против нее новых соседей, вызывал у нее отвращение.
Ее крепость постепенно осаждали со всех сторон.
Тем временем у Игоря, который после нескольких месяцев безделья и материнских упреков все же устроился охранником в круглосуточный супермаркет, предсказуемо закончились деньги.