Они начали встречаться, стараясь проводить вместе каждый свободный вечер. Посещали театр — Ганна то заразительно смеялась над комедийными сценами, то с искренним волнением следила за судьбами героев драм. Прогуливались по парку, а когда становилось прохладно, заходили в уютные кафе. Владислав предпочитал кофе с ликёром, а она неизменно заказывала горячий шоколад — свой любимый.
Как-то раз Ганна пригласила его на ужин и угостила ароматным яблочным пирогом с корицей. Пробуя его, Владислав впервые за долгое время ощутил домашнее тепло и уют.
Ганна излучала жизненную энергию: делилась впечатлениями от прочитанных книг, рассказывала о мечтах увидеть море и о том, как освоила выпечку хлеба. Владислав ловил себя на мысли, что рядом с ней забывает о прожитых годах и одиночестве последних месяцев.
Она ничего не просила взамен — только искренности. Это было словно глоток свежего воздуха. Когда она брала его под руку, он ощущал тепло, которое считал давно угасшим в себе. Ганна стала для него источником света — новой весной в жизни.
Однажды вечером раздался звонок в дверь. На пороге стояла Лариса с небольшим чемоданом в руках. Ее лицо выглядело уставшим, взгляд был потухшим и полным надежды вперемешку с болью.
— Владислав, я вернулась… — произнесла она тихо. — Я пыталась начать всё сначала… но… Понимаешь, я скучаю по нашему дому… по теплу семьи… Я ошиблась… прости меня…
Он смотрел на неё молча; внутри боролись сочувствие и решимость. В памяти всплывали годы их совместной жизни: её забота, их конфликты и тот день ухода. А затем перед глазами возник образ Ганны: её смех без тени упрёка, ласковые руки и голос, напевающий что-то на кухне.
— Лариса… — начал он дрожащим голосом и сделал паузу прежде чем продолжить твёрдо: — Я благодарен тебе за всё прожитое вместе… Но ты сделала свой выбор… А я нашёл своё счастье… Прости меня… но возвращаться назад я не могу… Нам нужно оформить развод…
Лариса застыла на месте; глаза её наполнились слезами. Она хотела что-то сказать — но слова так и не сорвались с губ. Наконец она кивнула едва заметно и сглотнула комок боли:
— Понятно… Развестись так развестись…
Она медленно повернулась к лифту; её шаги глухо отдавались эхом по пустому коридору. Владислав закрыл дверь за ней и почувствовал знакомое щемящее чувство жалости в груди.
Впереди его ждали непростые времена: разводные процедуры, делёж имущества, возможное непонимание со стороны детей. Хотя Мария как-то призналась ему откровенно: она знала об их отношениях с Ганной ещё раньше.
Более того — поделилась по секрету: когда они были в Италии у матери появился «бойфренд» — солидный итальянец из интернета. К нему Лариса тогда ездила познакомиться лично и Мария сопровождала её «для подстраховки». После возвращения они ещё какое-то время переписывались… Но языковой барьер быстро охладил пыл романтики.
— Мама переживала сильно… но я ее отговорила от дальнейших попыток… — грустно сказала тогда Мария. — Может быть вы еще помиритесь? – добавила она с робкой надеждой в голосе.
Нет… теперь уже нет пути назад.
На кухне негромко напевала себе под нос Ганна, занятая приготовлением ужина. Он улыбнулся сквозь слезы на глазах и направился к ней навстречу – туда, где начиналась его новая жизнь: наполненная светом и теплом каждого дня. И это тепло он собирался сохранить любой ценой.