— Что он ел? — врач вновь задала вопрос, сохраняя спокойствие, но не уступая в настойчивости.
— Я правда не знаю! — всхлипнула Oksana, и по её щекам снова покатились слёзы.
Ganna поняла: сестра не признается.
— У нас дома нет ничего с орехами, — обратилась она к врачу. — Понятия не имею, откуда он это взял.
— Хорошо. Понаблюдаем немного и отпустим домой, — пообещала та.
На следующий день, разбирая вещи во время уборки, Ganna обнаружила под кроватью Paveла смятую упаковку от шоколадного батончика с арахисом. Она показала находку Oksane. Та молча собрала свои вещи и ушла.
— Я тебя предупреждала! — заявила Daryna, когда Ganna позвонила ей и рассказала о случившемся. — Жди теперь: твой муженёк ещё заступаться за эту деревенщину начнёт. Не удивлюсь, если у них уже роман!
Ganna не хотела в это верить. Но раз уж Daryna оказалась права в другом…
Alexander выслушал краткий пересказ событий («У Paveла началась аллергия, пока Oksana была с ним. Я её отчитала — она обиделась и уехала») и лишь тяжело вздохнул.
— Ну что ж… Видимо, не справилась девочка. Найди другую няню, раз учёбу бросать не хочешь.
Он говорил ровно и спокойно. Слишком спокойно. Ganna ожидала возмущения или хотя бы вопросов — но ничего подобного не последовало. Это равнодушие ранило её сильнее любых слов. Будто он вовсе не удивлён происходящему… Будто заранее знал.
Прошла неделя в напряжении. В доме царила тревожная тишина: Ganna постоянно прислушивалась к телефону — вдруг позвонит Oksana или Alexander что-то спросит… Но звонков так и не было. А сам Alexander стал ещё более замкнутым: всё чаще задерживался на работе под предлогом «важного проекта».
В пятницу Ganna решила заняться стиркой вещей. Разбирая корзину с грязным бельём и машинально проверяя карманы брюк и рубашек мужа, она наткнулась на чек из ресторана «Сбарро». Не супермаркет и не автозаправка… Ресторан рядом с институтом Oksany.
Она застыла с этим клочком бумаги в руках. В голове зазвенело; лицо побледнело, а затем вспыхнуло жаром от прилившей крови. Всё сложилось воедино: исчезнувшие деньги, ресторан возле института сестры, странное спокойствие Alexanderа после её ухода… Его частые «задержки». И собственные слова Ganny когда-то сказанные Daryne: «Муж ведь не пёс какой-нибудь…»
Рука сама потянулась к телефону. Она набрала номер Oksany — тот самый номер, который уже удалила из памяти телефона, но который всё равно помнила наизусть.
— Алло? — голос сестры прозвучал настороженно.
— Я всё знаю! — закричала Ganna в трубку. — Я тебя приютила как родную! А ты… змея подколодная! Чтобы духу твоего здесь больше не было! Слышишь? Никогда!
Она отключилась раньше ответа и решила ничего Alexanderу пока не говорить: пусть сам проявится; наверняка Oksana ему пожалуется первой.
Вечером Alexander пришёл домой вовремя; был в хорошем настроении и даже предложил сам погулять с сыном, заметив усталость жены. Сначала Ganna хотела устроить сцену прямо сейчас… Но передумала: пусть уж лучше сама решит момент для разговора – нечего давать повод радоваться той самой женщине…
В среду у неё была важная практическая работа в университете – пропуск означал провал всего модуля.
— Alexander… — обратилась она к нему вечером стараясь говорить ровно.— Завтра мне обязательно нужно быть в универе… Посидишь с Paveлом?
— Не выйдет,— ответил он без колебаний.— У меня совещание до семи минимум… Договорись с кем-нибудь другим.
С кем? Список тех людей, кому она могла бы доверить сына хоть на пару часов оказался пугающе коротким… Стиснув зубы от бессилия, она набрала номер Daryny:
— Дарынка… ты завтра могла бы…
— Ой нет-нет-нет! – весело перебила та.— У меня мастер-класс по декупажу! Я же тебе говорила! Совсем времени ни на что нет!
Голос подруги звучал бодро – почти радостно даже… Ganna отключилась без прощания.
Оставалась последняя надежда – свекровь…
— Gannoчка… я совсем плоха,— прошептала женщина слабым голосом.— Давление скачет ужасно… голова кружится… Я бы рада внучка повидать – да сил нет совсем…
Ком подступил к горлу… Последней отчаянной мыслью мелькнуло: может позвонить Oksane?.. Но тут же проглотила эту идею как горькую пилюлю – нет уж… Ни за что…
На следующий день она просто взяла Paveла с собой в университет. Мальчик полтора часа просидел на лавке возле аудитории тихонько играя машинками… А сама Ganna ловила на себе косые взгляды преподавателей и студентов – осуждающие взгляды…
Она чувствовала себя никчемной матерью… загнанной женщиной без выхода…
Когда они вышли из корпуса института на улицу:
— Мамочка… я кушать хочу,— всхлипнул Paveл.— Можно пиццу?
Обычно такие походы были редкими праздниками для него… Но сегодня у неё просто не осталось сил ни готовить дома ужин самой, ни объяснять отказ ребёнку…
Ей хотелось только одного – спрятаться где-нибудь подальше от чужих глаз вместе со своей болью…
Хорошо, сынок…