– Возвращайся теперь в своё село, – произнёс Назар с раздражением, не оборачиваясь к ней.
В его голосе звучала ровность, но за ней скрывались холод и усталость. Он стоял у окна, глядя на унылое ноябрьское небо. И вдруг Ганна поняла — всё кончено. Ни объяснения, ни слёзы уже ничего не изменят.
– Вот так просто? – спросила она едва слышно.
– А как иначе? Между нами больше ничего нет. Ты же сама это видишь.
Он произнёс это и отвернулся.
Ганна опустилась на край дивана, закрыв лицо ладонями. Плакать не хотелось — будто все слёзы давно иссякли, вытекли понемногу за прошедшие годы.
Она вспомнила: пятнадцать лет назад он стоял у этого же окна — тогда солнце заливало комнату, а он улыбался: «Ганна, мы со всем справимся». Тогда она поверила ему без колебаний.
Теперь те слова поблекли в памяти, словно выцветшие снимки из старого альбома.
– Хорошо, – сказала она спокойно. – Раз ты решил так…
Фразы звучали ровно, но внутри всё сжималось от боли. Она поднялась и достала из шкафа чемодан. Вещей было немного — за все эти годы Ганна так и не решилась почувствовать себя здесь по-настоящему дома. Всё вроде бы принадлежало ей — но как будто без неё самой.
Послышались шаги по коридору. В дверях появилась Полина — их почти взрослая дочь-студентка.
– Мам… что случилось?
– Ничего особенного, – попыталась улыбнуться Ганна. – Просто мама едет домой. К Петру.
Полина нахмурилась; глаза её заблестели от слёз:
– Папа опять наговорил чего-то?
– Это уже не важно… Иногда нужно уйти вовремя — чтобы не исчезнуть рядом с другим человеком, – прошептала Ганна и погладила дочь по плечу. – Я вернусь. Но сейчас мне нужно уехать.
Назар даже не вышел проводить её.
Лишь хлопнула дверь где-то внизу, когда Ганна повела чемодан вниз по лестнице.
Поезд двигался всю ночь, мягко покачиваясь в ритме чужой тоски. Ганна смотрела в окно: за стеклом проплывали тёмные леса и пустынные станции с редкими фигурами на перронах в длинных пальто. Всё вокруг казалось таким же молчаливым и холодным, как внутри неё самой.
В купе вместе с ней ехали женщина с ребёнком и молодой человек с гитарой. Она почти не различала их разговоров — только одно слово зацепило слух: «домой».
Ведь она тоже возвращается домой… Только теперь — навсегда.
Перед глазами всплывали образы детства: старая вишня под окном дома, Галина месит тесто на кухне, Иван привозит мёд со своей пасеки… От тех воспоминаний веяло теплом и уверенностью — теми чувствами, которых ей так давно недоставало.