Усталая воспитательница сидела за небольшим столиком в группе и, поглядывая на оставшихся к вечеру нескольких детей, играющих на ковре, занималась своими делами: заполняла документы, готовилась к завтрашним утренним занятиям с воспитанниками.
Под вечер детский сад погружался в относительную тишину, ребята, оставшись в небольшой компании, играли более спокойно, и можно было расслышать их очень занятные, порой необычные детские рассуждения.
Лилия Викторовна улыбалась, украдкой наблюдая за детьми, и вдруг услышала фразу, которая заставила ее прислушаться к разговорам внимательнее.
-Вообще-то, для мамы и папы мальчики лучше, чем девочки.
Фраза была удивительна тем, что прозвучала она из уст шестилетней Яночки, девочки невероятно красивой, с тонкими чертами лица и огромными глазами фантастического василькового цвета.
Воспитательница невольно начала слушать, как будет дальше развиваться диалог между Яной и Никитой, который, хотя и был мальчиком, никак не мог взять в толк, почему мальчики лучше девочек.
-Ну, понимаешь, — рассудительно говорила Яна без тени улыбки, — все папы хотят, чтобы у них был сын. Если мальчик сразу родится, то папа не уйдёт от мамы. Он даже потерпит, если потом девочка родится, ведь у него же уже сын есть.
Лилия Викторовна почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок. Слышать такие рассуждения от шестилетней девочки было очень странно и как-то жутковато даже, как будто она опередила время и прыгнула сразу в не самую лучшую взрослую жизнь, оставшись при этом в теле маленького очаровательного ребёнка.
-Все папы мечтают о сыне, — продолжала Яна. – тебе повезло, Никита, что ты мальчик.
Воспитательница поняла, что девочка говорит не своими словами. Она так уверенно рассуждает об этом потому, что ей, скорее всего, внушили такую мысль взрослые. Ну не может ребёнок сам додуматься до такого, это просто невозможно!
Женщина аккуратно поднялась со своего места, подошла к детям и, взяв со шкафчика одну из самых красивых кукол в розовом платьице, сказала:
-Ребят, я случайно услышала ваш интересный разговор. Яночка, мне кажется, что ты ошибаешься. Посмотри сама, ведь все самые красивые куклы – девочки. Даже игра называется «дочки-матери». Ну почему ты думаешь, что девочки хуже мальчиков?
-А почему тогда кукол мальчиков так мало? Потому что это папы, и они уходят, а остаются только девочки. А игра называется «дочки-матери», потому что мамы и дочки живут одни, без папы, — серьёзно ответила Яна.
Лилия Викторовна была так поражена, что даже не нашлась, что ответить. Она только тихо спросила:
-Яна, а кто тебе это сказал?
-Мама…
В это время дверь в группу открылась, тихонько скрипнув, и на пороге раздевалки появилась молодая ухоженная женщина. Она, сдержанно кивнув, негромко произнесла «Добрый вечер» и, взглянув на Яну, мотнула головой, как бы побуждая её собираться домой.
Лилия Викторовна молча наблюдала, как девочка, аккуратно встав и расправив платье, быстренько собрала в коробку лежащие возле её ног на ковре маленькие кубики с буквами, поставила коробку на полочку и вышла в раздевалку. Оттуда не доносилось никаких разговоров, только слышно было, как Яна открывает свой шкафчик, достаёт одежду и собирается домой.
Янина мама была из тех «беспроблемных» родителей, которые особо не горят желанием участвовать в активной жизни детского садика, но они очень аккуратны, ответственны и пунктуальны.
Женщина всегда приводила и забирала дочь в одно и то же время, не устраивала разборок и скандалов, если вдруг требовалось принести в группу влажные салфетки или чистящее средство. Ребенок всегда был чист и ухожен, в шкафчике Яны постоянно была сменная одежда, а на голове — неизменные тугие «колоски», которые не расплетались даже после тихого часа, и девочка весь день выглядела опрятно.
Только вот Лилии Викторовне вспомнилось, что Яна никогда не бежала к маме с радостными возгласами, когда та приходила забирать её вечером из садика, а утром, прощаясь, она не целовала маму в сотый раз и не махала подолгу рукой в окошко, как делали остальные дети. А ещё воспитательница подумала о том, что за все три года, что девочка посещает группу, она ни разу не видела её отца, приходила только мать.
Да, мы живём в такое время, когда разводом и неполной семьёй никого не удивишь, и добрая половина в группе были именно такими. Но всё же других детей нет-нет да и забирали из садика папы. А вот Яниного отца она не видела ни разу…
-До свидания, Лилия Викторовна! – вежливо сказала Яна, заглянув в группу.
-До свидания, Яночка. До завтра.
Воспитательница смотрела в окно на две удаляющиеся фигурки – одну большую, другую маленькую. Девочка шла рядом с мамой, но за руку они не держались.
Женщине даже показалось, что мама постоянно отворачивается куда-то в другую сторону от дочки, как будто отклоняется от неё, пытаясь держать дистанцию. Лилия Викторовна невольно содрогнулась – она почти физически ощутила, что между большим и маленьким человеком стоит огромная, непробиваемая стена…
…-Ян, ты сегодня ко мне придёшь? – улыбчивая одноклассница Соня, выходя из ворот школы, обернулась, ожидая подружку, которая замешкалась, развязывая запутавшийся шнурок на ботинке.
-Да, наверное смогу, — девочка справилась, наконец, со шнурком и, выпрямившись, задумалась, — на завтра немного задали, ещё и географии не будет. Сейчас уроки сделаю быстренько и приду.
Яна зашла домой и, аккуратно сняв ботинки, поставила их на полочку. Дома стояла тишина и чувствовался какой-то холод. Нет, батареи были горячими и маленький домашний термометр показывал плюс двадцать пять градусов.
Но квартира всё равно была холодная и безжизненная. Был в ней идеальный порядок и подобранный со вкусом стильный интерьер. Только жизни не было…
Яна любила гостить у своей подруги Сони и никогда не отказывалась, когда та приглашала её к себе домой. Там она с порога чувствовала, что дома может быть совсем другая атмосфера. Семья Сони жила на порядок скромнее, чем Яна с мамой. Квартира у них была достаточно старенькая, кое-где были оторваны тоненькие полоски обоев, а ремонт отложен до лучших времён – когда маленькая Сонина сестрёнка подрастёт и перестанет хулиганить, а мама выйдет из декрета на работу.
Жила семья трудно и не слишком финансово благополучно. Не всегда у них было идеально чисто, и вещи порой лежали в самых неожиданных местах, но только не там, где они должны быть. Но, заходя в квартиру подруги, девочка всегда чувствовала какое-то особенное, обволакивающее тепло, которого никогда не было у неё дома. Там пахло жареной картошкой, молочной детской кашкой и ещё чем-то едва уловимым, что ассоциировалось с семейным уютом и любовью.
В квартире, в которой жила Яна, она чувствовала лишь модный аромат «парфюма для дома» — ароматных палочек, стоящих в красивом сосуде на полочке шкафа. Примерно такой же запах она ощущала в магазине косметики, куда заходила иногда вместе с мамой – он был такой же дежурный, холодный и неуютный, как улыбки продавцов-консультантов из этого магазина…
-Ты по биологии параграф выучила? – спросила Соня, когда Яна пришла к ней в гости и расположилась на стареньком диванчике в её комнате, — я что-то никак последний раздел не запомню. Надо будет ещё вечером повторить.
-Ага. Хочешь, я тебе расскажу? Может, когда ты послушаешь, понятнее будет и легче запомнишь.
-Давай…
Девочки с увлечением рассматривали в учебнике биологии иллюстрацию, когда в комнату, тихонько постучав, вошла мама.
-Можно? Давайте, ученицы, заканчивайте свой гранит науки грызть. Пойдёмте обедать, проголодались, наверное?
Соня взглянула на подругу. Яна, перекусив в школе, дома обедать не стала – не захотела – а сейчас почувствовала, что и правда хочется есть. Она коротко кивнула, и девочки направились на кухню.
На столе стояли тарелки с дымящейся жареной картошкой, блюдо, на котором лежали горячие сосиски и соленые огурчики. Мама, накрыв нехитрый стол, усадила девочек и стала заваривать в маленьком чайнике ароматный чай. Яна украдкой наблюдала, как женщина плавными, спокойными движениями обдает заварочный чайник кипятком, насыпает в него заварку, заливает горячей водой.
Она с теплой улыбкой поглядывала на дочь и на её гостью и иногда подмигивала им. Когда девчонки расправились с картошкой, мама налила им по кружке с чаем, а затем поставила на середину стола большое блюдо с оладушками, которые были в форме маленького сердечка.
-Девчонки, смотрите, какая красота!
-Ой, мам, ты всё-таки купила эти формочки! Классно получилось! – воскликнула Соня.
Яна взглянула на блюдо с оладьями и вдруг почувствовала, как к глазам подступают слёзы. Девочка давно уже поняла, что мамина теория о том, что мужчинам нужен сын, а дочери не нужны, с треском провалилась, ведь у неё перед глазами живой пример того, что бывает абсолютно по-другому.
В Сониной семье растут две дочки, при этом папа никуда не делся, он каждый вечер приходит с работы, и его девочки с радостным визгом бегут встречать его в прихожей. Но сейчас, когда Яна увидела эти оладушки-сердечки, её как будто прорвало.
Это было настолько тепло, мило и с любовью, и при этом девочка остро почувствовала, что в своей семье ей никогда такой теплоты не испытать. Она закрыла лицо руками и заплакала.
Соня испуганно смотрела на подругу, не понимая, что происходит. Мама взволнованно присела рядом с девочкой на корточки и, обхватив её колени, ласково спросила:
-Яночка, что с тобой? Почему ты плачешь?
Яна никак не могла справиться с рыданиями. Сонина мама терпеливо ждала, гладя её по волосам. Наконец, девочка смогла немного успокоиться и, всё ещё всхлипывая, рассказала о своей жизни. О том, как мама никогда её не обнимает, не спрашивает, как прошёл день и что нового произошло.
Она только контролирует, чтобы была чистая одежда, чтобы хватало тетрадей, карандашей и ручек, а в дневнике стояли хорошие оценки. Но даже за тройки мама Яну не ругала, не возмущалась — дождаться от неё хоть каких-то эмоций было непросто.
Она лишь требовательным тоном говорила, что нужно всё исправить…
Ещё Яна рассказала, как в детстве спрашивала маму о папе, и мама сказала, что папа ушёл именно из-за того, что родилась девочка. Он даже не дождался рождения Яны, просто узнал, что будет дочка и через некоторое время растворился.
Яна никогда не видела отца, мать запретила любые разговоры о нём, и только пару раз с горечью отметила, что, если бы родился сын, всё было бы по-другому…
-Мама меня не любит, и никогда не любила, — всхлипывая, говорила девочка.
-Яночка, послушай, — ласково проговорила мама Сони, — мама тебя любит. Просто, наверное, ей очень тяжело. Одной ребёнка растить в наше время ой как непросто. Ты прости её. Я понимаю, тебе обидно за её слова. Но, может быть, ты сама первый шаг сделаешь? Расскажешь, как у тебя в школе дела, обнимешь…
Яна с благодарностью посмотрела на маму подруги. Она не очень-то верила в то, что её мама вот так возьмёт и оттает. Но, может быть, действительно стоит попробовать?..
К вечеру, когда, уже успокоившись, девочка вернулась домой от подруги и занималась своими делами в маленькой комнате, она услышала, как открывается входная дверь. Через минуту вернувшаяся с работы мама устало заглянула в дверь её комнаты, оглядела обстановку и, ничего не сказав (как, впрочем, и всегда), пошла мыть руки. Яна выждала немного времени и тихонько пробралась на кухню.
Мама сидела за столом, на котором стояла прозрачная кружка с недопитым чаем, и смотрела на экран телефона. Девочка постояла ещё минутку – мама не поднимала глаз. Тогда Яна осторожно шагнула ближе и произнесла:
-Мам, ты устала, да?
Женщина удивлённо подняла глаза на дочь и еле заметно повела плечами:
-Да нет, не очень.
-А знаешь, мы по биологии клетку изучали. Я всё запомнила хорошо и все части правильно назвала, мне пятёрку поставили и похвалили, — начала рассказывать девочка, стараясь не замечать, что мама опять сидит, уставившись в экран.
Женщина ещё раз мельком глянула на дочь и коротко ответила:
-Угу.
-Мам, я тебя люблю, — еле слышно сказала Яна и робко обняла маму. Женщина сидела, не шелохнувшись и не отвечая на объятия дочери. Яна, убрав руки и чуть отстранившись, внимательно посмотрела на мать. Ни один мускул не дрогнул на её лице. Развернувшись, девочка пошла к себе в комнату. Слёз не было, как ни странно. Было только чувство какой-то вселенской, нескончаемой пустоты…
…Верхний свет зажигать не хотелось. Яна сидела на диванчике в уютной комнате своей маленькой съемной квартирки, уставившись в одну точку. Мягкий свет небольшого торшера еле освещал мягким светом половину помещения.
Девушка, крепко сжав ладонь в кулак, посмотрела на экран телефона. С момента звонка прошло полчаса, а значит, он приедет уже минут через пятнадцать. Господи, как же сильно бьётся сердце…
Чтобы немного успокоиться, Яна решила переключить свои мысли, вспомнить что-нибудь приятное из прошлого. Но почему-то память, откидывая хорошие воспоминания, подбрасывала то, от чего сердце начинало не только стучать ещё сильнее, но и неприятно сжималось в груди.
Картинка из далёкого детства ожила, на ней маленькая Яна идёт рядом с мамой в детский садик. Они не держатся за руки, они ни о чём не разговаривают. Просто идут. Яне скучно. Она вертит головой по сторонам, наблюдая от нечего делать за другими прохожими.
Чем ближе они с мамой подходят к садику, тем больше девочка видит родителей с детьми, которые направляются туда же. Яна замечает, что многие идут, держа за руку папу.
-Мам, — произносит девочка, — а мой папа совсем-совсем никогда не придёт? Я хочу с ним познакомиться.
-Совсем никогда, — отрезала мама, — я тебе уже говорила, он хотел сына. Если бы я сейчас вела в садик мальчика, а не девочку, то папа был бы с нами…
А вот Яна уже чуть постарше, она школьница, ей лет восемь. Она ищет на книжной полке книгу про Нильса и диких гусей для внеклассного чтения. Где-то ведь здесь должна быть… Девочка вынимает из целого ряда одну из книг, на корешке которой нет никаких надписей, и вдруг из неё выпадает какой-то плотный листок. Яна поднимает листок и видит, что это фотография.
На ней изображен очень красивый мужчина с тонкими, аккуратными чертами лица и пронзительно-синими глазами. Целый день девочка рассматривает фото, забыв про книгу. Когда мама поздно вечером возвращается с работы, Яна первым делом спрашивает у неё, кто это такой на снимке. На что мама, у которой сразу потемнели и сузились глаза, ответила, что это книга библиотечная и, наверное, какой-то читатель фотографию случайно в ней забыл.
Нужно сдать книгу в библиотеку и обязательно предупредить библиотекаря о находке. Больше Яна ни этой книги, ни фото красивого мужчины в квартире не видела. Но с этого дня, внимательно рассматривая себя в зеркало, девочка находила в своём лице всё больше и больше черт этого незнакомца со снимка…
От раздавшегося звонка Яна вздрогнула. Потом, сделав глубокий вдох, она пошла открывать дверь. На пороге стоял её парень, Игорь.
-Яночка, что случилось? – встревоженно спросил он, обнимая девушку, — ты такая бледная, на тебе просто лица нет! Что за серьезный разговор?
-Проходи, Игорь.
В комнате Яна снова села на диван, молодой человек расположился рядом. Девушка глянула на свою правую ладонь, которая до сих пор была сжата в кулак, так сильно, что костяшки пальцев побелели. Девушка разжала руку и молча показала Игорю тоненькую полоску теста на беременность, который показывал две чётких линии.
Игорь несколько секунд смотрел на тест, пытаясь осознать увиденное. Потом он крепко обнял Яну и воскликнул:
-Яночка, вот это новость! Глупенькая моя, ну что ты дрожишь? Ты что, думала, что я буду не рад?
-Ну… Просто это всё так неожиданно. И не вовремя, наверное…
-Ну что ты, родная! Ну да, мы не планировали сейчас… Но я очень рад, правда!
Игорь немного отдышался и добавил:
-Яночка, я, конечно, не хотел, чтобы это вот так происходило, планировал по-другому. Но раз так сейчас получилось… Выходи за меня замуж!
-Замуж? Игорь, послушай, мне нужно кое-что у тебя спросить. Когда можно будет узнать пол ребёнка, и если ты узнаешь, что у нас будет девочка, ты… как к этому отнесешься?
-Что за вопросы странные тебя волнуют, Яна? – удивился Игорь, — ну, девочка так девочка. Мне вообще неважно, кто будет. Хочешь, мы даже и не будем заранее пол нашего ребёнка узнавать? Будет сюрприз!
Яна смотрела на любимого и не могла понять, какие чувства испытывает. Она была очень благодарна Игорю за такую реакцию на эту волнующую новость. Но детские воспоминания, которые въелись в её душу, не отпускали девушку, и она всё никак не могла до конца поверить, что мужская и отцовская любовь никак не зависит от пола будущего ребенка.
…Весенний день радовал сердце прекрасным солнечным утром. Был конец апреля, но казалось, что лето уже на пороге и вот-вот ворвётся в этот мир жарким солнцем и короткими тёплыми ночами. Яна не спала, кажется, всю ночь, только пару раз забывалась коротким беспокойным сном на некоторое время. Сегодня, наконец, наступил долгожданный день выписки из роддома.
Уже через пару часов приедет Игорь и они все вместе поедут домой. У девушки была непростая беременность и довольно тяжёлые роды, она уже почти целый месяц не была дома, и сейчас с нетерпением считала минуты до радостной встречи.
В зале для родственников было многолюдно и шумно. Разговоры затихали только тогда, когда сотрудница роддома открывала дверь и называла фамилию женщины, которая вместе с новорожденным ребенком готова к выписке. Услышав «Смирнова», Игорь, держащий в руках красивый нежный букет, встрепенулся и направился к двери. За ним проследовала его мама и Янина подруга Соня.
Все были очень взволнованы, но лица сияли радостью. Встречающие на секунду замерли, когда увидели выходящую в фойе Яну, а за ней – двух медсестричек, бережно несущих два маленьких пищащих кулёчка, перевязанных пышными розовыми бантами. Когда первый ступор прошел, все бросились обнимать и поздравлять молодую маму.
Пока новоиспеченный отец с нежностью разглядывал дочерей, Яна принимала поздравления от свекрови и от подруги.
-Ну ты, мать, дала! Двух девчонок сразу – это ведь ещё суметь надо! – воскликнула Соня, крепко обнимая подружку, — поздравляю от всей души, спокойных вам ночек! Мама моя просила тебя тоже обнять и поздравить. Она не смогла приехать, заболела сильно. Но очень хотела!
-Спасибо тебе, Сонечка, — смахивая слёзы, ответила девушка, — передай мамочке огромное спасибо. Ты знаешь, я ей очень благодарна. Я вообще только в твоей семье, только благодаря твоей маме первый раз почувствовала и увидела, что такое настоящая любовь. Так тепло и хорошо, как в вашем доме, мне никогда в жизни нигде не было. И ко мне так заботливо все относились. Я у вас дома любить научилась.
-Ой, Янка, ну что ты творишь? Ну ведь не хотела же я плакать сегодня! Сейчас тушь потечёт… — со слезами на глазах проговорила София и ещё раз обняла подругу.
Домой ехали в счастливом молчании, которое значило больше, чем любые слова. Молодые родители бережно держали на руках своих маленьких, но таких любимых и родных дочек. Яна назвала девочек Вера и Люба. Она теперь совершенно точно верила в любовь и умела любить, несмотря ни на что.
Автор: Квакина Г.
