Я опустилась прямо на табурет. Вот как оно оказалось. Значит, он собирался передать мои деньги Людмиле — тихо, без обсуждений. Всё ради «семьи». Только под словом «семья» он почему-то всегда подразумевает себя и свою мать. А для меня там места не предусмотрено.
В комнату ввалился Дмитрий — растрёпанный, в спортивных штанах. Потирая глаза, заметил папку у меня в руках.
— Оксана, подожди… я всё объясню…
— Объясняй, — я бросила бумаги на стол. — Что это такое?
Он сел и опустил взгляд.
— Мама просила… ну, я подумал, ты не будешь против…
— Не буду против?! — я чуть не рассмеялась от абсурда. — Ты хотел присвоить мои деньги!
— Да нет же! Это временно… Мы бы потом…
— Потом? Когда Марьяна уже будет в земле?
Он вздрогнул.
— Не говори так…
— А как мне говорить?! — голос мой сорвался на крик. — Ты меня предал, Дмитрий! Даже слова со мной не сказал — сразу к мамочке побежал!
Он вскочил и замахал руками:
— Ну а что мне оставалось? Она же мать!
— А я тебе кто?!
Он замолк. Повисла гнетущая тишина.
И тут из прихожей донёсся скрип двери. Я обернулась: на пороге стояла Людмила — в пальто и с сумкой через плечо. Видимо, ночевала у знакомой и теперь решила заглянуть.
— Вот и сцена началась, — произнесла она с усмешкой, скрестив руки на груди. — Я знала: ты обязательно устроишь истерику.
— А вы здесь каким образом? — прищурилась я.
— Это мой сын, моя семья. Я прихожу тогда, когда считаю нужным. А ты, Оксана… неблагодарная ты девка. Я тебя терпела столько времени… зря только.
— Терпели?! — Я шагнула ближе к ней. — Вы унижали меня каждый божий день!
— Оксана, хватит… — попытался вмешаться Дмитрий, но я его уже не слушала.
Я повернулась к Людмиле:
— Послушайте внимательно: я не позволю вам управлять моей жизнью ни напрямую, ни через вашего сына.
Она вскинула подбородок:
— Деньги семьи должны оставаться внутри семьи.
— В вашей семье! — рявкнула я и рванула дверцу шкафа: вытащила чемодан и начала бросать туда вещи одну за другой.
Дмитрий побледнел:
— Что ты делаешь?! Оксана! Подожди! Зачем так резко…
— А как иначе?! — швыряя джинсы и кофты в чемодан вместе с документами, выкрикнула я. — Ты предал меня открыто! А твоя мама прямо сказала: ей важнее потолок дома, чем жизнь Марьяны!
Людмила закричала:
— Не перекручивай мои слова! Я хотела всего лишь…
— Хотели? Получите! — захлопнув крышку чемодана с грохотом, ответила я. — Я ухожу отсюда!
Дмитрий кинулся ко мне и схватил за руку:
— Оксаночка… прошу тебя… подумай ещё раз… Я ведь люблю тебя…
Я посмотрела ему прямо в глаза и впервые увидела перед собой не мужчину, а испуганного мальчишку с глазами ребёнка.
— Ты любишь свою маму. А я для тебя просто дополнение к ней… Но больше так жить нельзя.
Я выдернула руку из его хватки. Чемодан упал на пол с глухим стуком. Людмила всплеснула руками театрально:
— Видишь сам? Говорила тебе! Ей только деньги важны! Всё у неё своё: её мать, её премия… А о тебе она хоть раз подумала? Да плевать ей на тебя!